— Он женится на мне, подружка, — уверенно заявляет пышка. — Других вариантов быть не может. Шахаану понравились три девушки, но я лучшая.

Вообще-то я имела в виду, что брат владыки в принципе не собирается жениться и морочит голову служанкам ради развлечения. Но Гюле, похоже, так не думает. Она всерьёз верит в близкое счастье.

— И часто у вас тут господа женятся на простолюдинках? — захожу из-за угла.

— Никогда. Закон запрещает такие браки, — блондинка и бровью не ведёт. — Но Шахаан это сделает. Он на всё пойдёт, чтобы испортить нервы брату.

— Знаешь, владыка показался мне неплохим… драконом. За что его так не любит брат?

— Откуда мне знать, подружка? Я ведь обычная служанка, — хмыкает. — Вот стану госпожой и буду совать нос в дела драконов, — мечтательно закатывает глаза. — Кстати! — крепче сжимает мой локоть. — Я могу сделать тебя своей служанкой, — улыбается.

А я молчу. Для начала я хочу посмотреть на Шахаана, а потом разберёмся.

***

До самого ужина я как на иголках. Да и во время него тоже места себе не нахожу.

Пока служанки пируют, я вынуждена сидеть на своей циновке и жевать сухие фрукты, которыми меня угостил торговец. Дамла лично следит, чтобы я не подходила к еде. Надзирательница, тоже мне.

Но мысли мои сейчас далеко отсюда. Я думаю про моего Шаха и не моего Шахаана. Очень надеюсь, что не ошиблась с формулировкой. Не переживу, если главный бабник дворца окажется тем, ради кого я сюда пришла. Нет-нет, этого не случится! Мой мужчина любит только меня. Я не знаю, как и почему Шах оказался в этом мире, но почти уверена, что не по своей воле. А Шахаан?.. Мне просто надо убедиться, что это другой мужчина. Для галочки в списке важных дел.

Я убираю корзину с сухофруктами и встаю. Пора прогуляться на мужскую половину дворца. Путь к той арке, мимо которой мы с Гюле сегодня проходили, я запомнила.

— Куда это ты собралась? — у меня на пути встаёт вредная старуха.

— Раз мне нельзя ужинать вместе со всеми, я хочу выйти в сад.

Это не запрещено. Служанки могут прогуливаться в саду на женской половине дворца. О том, что я иду в другое место, Дамле знать не надо.

— Я могу запретить, и ты никуда не пойдёшь, — она косится на мешочек с золотом, который привязан к поясу моего халата.

Не надо быть чересчур умной, чтобы понять, чего хочет Дамла. Золота, конечно. Если не дам ей монетку — запретит выходить. Придётся раскошелиться.

— Возьмите, — сую в костлявую морщинистую руку деньги. — Всё?

— Нет, не всё, — старуха кривится. — У тебя есть полчаса на прогулку. И учти: найдёшь приключений на задницу, я тебя запру без еды и воды на три дня.

Один бог знает, чего мне стоит сдержаться и не нахамить в ответ этой женщине! Но я справляюсь. Обхожу Дамлу и иду к выходу. И только за порогом понимаю, что дрожу.

Волнение затягивается петлёй на шее — дышать трудно. Чем ближе я к нужной арке, тем сильнее переживаю. Больше того, что меня поймают, я боюсь увидеть на месте брата владыки моего Шаха. Это будет мой личный конец света.

— Возьми себя в руки, — шёпотом уговариваю себя, цепляя к платку баки.

Я практически уверена, что не увижу сегодня Шаха. Иду в сад, чтобы убедиться в этом. И всё.

Быстро дохожу до нужного места, выбегаю на улицу и как воровка бегу по кустам к мужской половине дворца. Вокруг ни души, но у меня от волнения сердце под горлом. О том, что я почти дошла, догадываюсь по густому басу. Из кустов не видно, кто говорит, но если голос мужской, значит, я добралась до мужской половины дворца. Слов разобрать не могу — далековато.

Ползком двигаюсь вперёд, стараясь не слишком шуметь, и в какой-то момент нитка, на которой держалось моё бедное сердце, обрывается. Этот бас… голос Шаха. Моего Шаха! Зажмурившись, я прижимаюсь лбом к траве и кусаю губы. Боже, пусть мне показалось! Прошу…