Маша различила еле слышные голоса и открыла глаза. Она пригляделась. Из дома вышла красиво одетая светловолосая девочка примерно ее возраста в сопровождении элегантной молодой женщины. По тому, как шла девочка, гордо подняв голову и выпрямив спину, было понятно, что она здесь хозяйка. Маша испытала очень неприятное, колючее чувство - зависть. Ну почему она так живет, а не я? И эта нарядная девочка с ангельским личиком внезапно вызвала у неё неприязнь. Да такую сильную, что Маша испугалась самой себя. Она наскоро перекрестилась и мысленно прочитала молитву. Почти бегом она бросилась через поле к дому Варвары Семеновны. Девочка была в смятении. Ведь ей ничего плохого не сделали, отчего же она вдруг почти возненавидела ту красивую девочку? Выходит, что это она, Маша, очень плохая! Ведь это в её голове и в её душе столько злобы к незнакомке. А ведь это грешно! Хотелось обо всем случившемся поговорить с кем-то близким, понимающим. Только вот не с кем. Тетке о таком не расскажешь, с прислугой Варвара Семеновна болтать запретила в первый же день.

Мысли эти до самого вечера не давали покоя. Маша решилась всё-таки расспросить горничную о том, чей это дом и кто та барышня. Словоохотливая Дарья с удовольствием поведала о том, что соседская усадьба, Тимьяновка, принадлежит помещику Николаю Матвеевичу Калитину. Он дворянин, в молодые годы служил офицером, воевал с французом, дослужился до чина капитана. Был серьезно ранен и вышел в отставку. С тех пор стал прихрамывать и ходить с тростью. Сосед их вдовец, причем дважды. Со своей первой женой прожил он шестнадцать лет. У супругов родился сын Пётр. Потом жена его скончалась. Николай Матвеевич погоревал годочек, да и посватался к Евдокии Даниловне Зарецкой. Девица была на редкость хороша, жаль только, что бесприданница. Она была сиротой, из обедневшей дворянской семьи. Жила здесь неподалеку у дальней родственницы в компаньонках. Николай Матвеевич был вдвое старше девушки, тем не менее, она приняла его предложение. А что, человек-то он порядочный, добрый. И мужчина видный, хоть и в летах. Да и души в Евдокии не чаял, все желания её исполнял. Всё бы хорошо, да только через два года она умерла родами, оставив мужу в утешение дочку Леночку. Уж как Николай Матвеевич Евдокию любил, а в дочке и вовсе души не чает. Да и девочка у него – чисто ангел! Никто из прислуги слова худого о ней не сказывал. Добрая, милая, веселая. А уж какая красавица выросла – загляденье! Сейчас вот Николай Матвеевич гувернантку ей из Англии выписал, мисс Грей. Всяким светским премудростям Елену Николаевну обучает.

- А что, Дарья, богатый помещик этот Калитин? – с огромным интересом слушая рассказ Дарьи, расспрашивала Маша.

- Не сказать, что богач, но не бедствуют. Поместье у него большое, крестьян двести душ. Сын вот только, Петр Николаевич. Всё у отца денег просит. В Петербурге он.

- А откуда же тебе, Дарья, это всё ведомо? Ты ж всё время тут, при Варваре Семеновне, как и я.

- А у меня сестра, Матрена, кухаркой в доме Калитиных, вот и знаю всё. Только Вы, Мария Федоровна, уж никому не рассказывайте, что я тут разболталась. А то худо мне будет. Не любят господа, когда прислуга им косточки перемывает. Я Вам, барышня, шибко сочувствую. Непросто здесь живется, вижу. Вы уж потерпите годок, другой, третий. А там, глядишь, посватается кто. Вы вон какая красавица! Будете уж сама себе хозяйка, а не в приживалках.

Маше стало как-то тепло и приятно от этих бесхитростных слов Дарьи. Захотелось обнять добрую женщину. Но девочка понимала, что нельзя. Тетка очень рассердится, если узнает ненароком. «Не подобает благовоспитанной барышне так себя вести. Надо быть сдержанной!» - мысленно услышала Маша брюзжание Варвары Семеновны. Вздохнув, девочка подошла к зеркалу. Да, отражение всегда радовало Машу. Большие ярко-голубые, чуть раскосые глаза, точеный носик, нежная розовая кожа, густые темно-каштановые волосы. Маша была высокой для своего возраста и стройной. С каждым днем она становилась всё больше похожей на свою мать, а та была общепризнанной красавицей. Даст Бог, Дарья окажется права, и Маше повезет. Красота – единственное, что у неё есть. Как у Евдокии Зарецкой. Только уж надобно правильно ею распорядиться, жениха самого красивого и богатого выбрать.