- Может быть, и в этот раз обойдется?

- Нет, Элен, теперь уж нет. Тогда, в 1831 году, холера мне помогла. Не отважился отец меня из имения отправлять. Но на следующий год снова велел готовиться к отъезду в Петербург, не слушая никаких отговорок. Он не выносит, когда кто-то смеет перечить. И опять случай мне помог, ты ведь знаешь. Меня тогда очень вовремя лошадь сбросила, – засмеялся юноша.

- Бог с тобой, Алёша! Что ты такое говоришь? Вовремя! Ты тогда весь поломался, полгода с постели не вставал вовсе, а рука до сих пор болит.

- Зато папенька отказался от своей мечты увидеть меня генералом. А сейчас вот сызнова всё. Кузенов мне в пример ставит. А Борис порассказал мне, какие в корпусе порядки. Бесконечная муштра да розги за всякую провинность. Да и рука у меня всё же покалечена. Но у тётушки связи есть, она обещала посодействовать. Она сказала, что в полк могут взять, учитывая боевые заслуги и графский титул отца, ежели домашнее образование позволяет. Так что выход у меня только один – бежать. По-хорошему отец ведь меня не отпустит.

- Где же ты денег столько возьмешь? Путь ведь не близкий, - озадаченно сдвинула брови Лена.

- У меня скоплено. И еще Татьяна Васильевна дала немного.

- Так она знает?! Не боязно тебе, что она папеньке твоему расскажет? Тогда тебе несдобровать!

- Нет, Элен, не скажет. Жалеет она меня. Матушка ведь пишет и отцу, и мне, только он письма сжигает сразу, не читая. Татьяна Васильевна видела несколько раз эти письма в кабинете, но прочитать не решилась. Сказывала, что на конвертах штемпель Милана был. Туда и поеду.

- У меня тоже немного денег есть, папенька на шпильки дает. Я дам тебе. Ты когда собираешься? Скоро?

- До осени повременю, пара месяцев у меня есть. Надобно подготовиться. Только вот что. Ты, Леночка, я знаю, тайны хранить умеешь. В доме на эту тему ни слова. Там прислуга, она всё слышит. Немедля отцу доложат.

- Алекс, как же я без тебя? – Лена подняла на юношу выразительные серые глаза, полные слёз.

- Алёнушка, ну не плачь, не надо. Я тебе писать буду. Не навек же расстаемся. Я вернусь. Обещаю!

Путь к берегу прошел в полном молчании. Алексей выпрыгнул из лодки и помог выбраться своей спутнице. Взявшись за руки, заговорщики направились к дому.

Не доходя до крыльца, Элен подняла глаза. Из окна на них смотрел папенька, грозя своей любимице пальцем.

- Папенька там! – хихикнула Леночка.

- Ох и задаст он тебе ремня! – расхохотался Алекс, поклонившись Николаю Матвеевичу в знак приветствия.

- Мне пора, а то отец хватится. Да и строгая мисс Грей, наверное, скучает без работы.

Они направились к Звёздочке – лошади Алексея.

- Днем приедешь? – зачем-то спросила Элен, заранее зная ответ.

- Совершенно не хочется приезжать сюда, но придется. Мы ведь приглашены, – произнес юноша, лукаво улыбаясь лишь карими глазами.

- Вы наглец, Алексей Сергеевич! Неужели Вы совсем не хотите меня снова увидеть? – притворившись обиженной, произнесла Элен, надув прелестные губки.

- Ни сколечко, милая барышня! – рассмеялся, отвязывая лошадь, юноша. Он ловко вскочил в седло и умчался прочь.

Девочка с грустной улыбкой смотрела ему вслед, пока всадник не скрылся из виду. Как же хорошо, что у неё есть Алекс. Без него её жизнь изменится и, наверное, станет невыносимо однообразной. Но думать сейчас о его предполагаемом отъезде совсем не хотелось.

С Алёшей Лена была знакома всю свою жизнь. Отец его, граф Протасов, владел Ильинским – имением, расположенным по соседству с Тимьяновкой, имением её отца. Алекс старше Леночки на три года, но разница в возрасте никогда не мешала их совместным играм и проделкам. С ним всегда было весело и невероятно интересно. И они понимали друг друга с полуслова. Жаль, что он не был её братом. У Элен был и настоящий брат, но видела она его всего пару раз. Он старше на целых семнадцать лет и жил далеко, в столице. А Алекс был всегда рядом.