Мы оба вздрагиваем от маминого голоса: она причитает в родительской комнате. Бросаемся туда и застаем тяжелую картину: мама пытается нащупать пульс у отца на шее. Он выглядит ужасно. Кровоподтеки на лице, рваные раны на боку, левая нога неестественно вывернута.

— Саймон, только не оставляй меня! — она прижимается лбом к его груди и замирает так, прислушиваясь.

13. Глава 13

— Саймон, только не оставляй меня! — она прижимается лбом к отцу и замирает так, прислушиваясь. — Дышит! Он живой!

Я едва не теряю сознание от облегчения. Папа жив, а значит, наша природная регенерация справится с любыми ранами, и скоро он придет в себя. Я убегаю из комнаты, чтобы переодеться. Рич увязывается за мной. Прежде чем подняться к себе, проверяем все комнаты. В доме кроме нас никого нет. Обнаруживаем разбитое окно на кухне. Вот каким образом попали в дом негодяи, что напали на отца. Их было несколько, и они однозначно оборотни. С одним или парочкой отморозков отец справился бы с легкостью.

Ричард выразительно смотрит на меня, отмечая те же детали. Мы начинаем понимать друг друга без слов — старые связи потихоньку восстанавливаются. И это единственный радостный момент в данной ситуации.

Переодевшись, бегу обратно. Мама тоже успела накинуть спортивный костюм и уложить отца в кровать. Прошло минут пятнадцать, но уже сейчас видно, что процесс восстановления запущен. Папа больше не похож на покойника, а мама не бьется в истерике.

— Вы проверили дом? — деловым тоном интересуется у нас, как только появляемся на пороге.

— Да, чужаки ушли, — докладывает Рич. — Я смог определить пятерых. Один запах знаком.

— Кил? — спрашиваю, а сердце замирает. Если это он напал, ему не жить.

— Да. Или его близкий родственник, — чуть подумав, добавляет брат.

У самцов нюх острее, да и запах Кила для меня слишком знакомый. В общей массе мне тяжело его выделить. А для брата, что жил последние годы изолированно, вся палитра ароматов очевидна.

— Я тоже услышала пятерых, — тихо говорит мама. — Они поплатятся за это.

— За нами что, следили? — осеняет меня. Иначе как объяснить решимость вломиться в дом, полный оборотней? Нападавшие знали, что дома остался только отец, поэтому так смело и полезли.

— Наверняка, — говорит мама и хмурит лоб. – Неужели Кил не понимает, что этим подписал себе смертный приговор? Альфа не потерпит подобное.

— Боже, мама… — мне становится плохо от новой догадки. — Он сделал это намеренно! Чтобы Альфа выступил в бое против него! А так как он ослаблен после расторжения помолвки, то и шансы на победу у Кила возрастают. Он хочет занять место Райсона!

— Очень смелое предположение, но не будем его отметать, — говорит задумчиво мама, машинально поглаживая отца по плечу. — Да, в этом есть своя логика. Отца вывели из строя. Рич не сможет отстоять честь семьи, слишком слаб. Значит, за род должен вступиться глава клана, так как больше некому.

После этих слов Ричард с вызовом говорит:

— Не нужно сбрасывать меня со счетов. Я справлюсь с Килом!

— Милый, я в тебе не сомневаюсь. Но для стаи ты слишком слаб. Тебя не допустят к бою.

— А ослабленного Альфу можно, значит? — хмыкает Рич.

— Альфа выше этого. Его нельзя вызвать на бой, только если он находится при смерти, — уточняет мама. — Мэл, организуй нам ужин. Я пока побуду с папой.

— Я помогу, — подключается брат, и мы вместе идем на кухню. Сначала убираем осколки и заклеиваем окно картоном. Потом режем овощи для салата и отвариваем яйца. На большее я сейчас не способна. И думаю, что Рич тоже. Простые действия немного отвлекают, но одна мысль все же не дает мне покоя: Райсон в опасности, а Кил явно что-то задумал.