Сидим в кабинете, работаем, обстановка деловая, но все-таки дружественная. Он что-то рассказывает, не относящееся к делу, ну, например, про какие-нибудь переговоры, как он китайцев «уделал» - его выражение. Или как с американцами договор подписал в обход всех их санкций. Мы шутим, смеемся.

А потом вдруг – раз! Его словно включают. Или выключают. Выключают нормального, включают тирана. И сразу четкая деловая атмосфера. Без «расслабона»

«Расслабон» тоже его словечко. Вернее, не совсем его. Была у него пара приятелей – таких же бизнесменов, которые периодически приезжали к нам в офис и увозили Корсара «на расслабон».  

Я дико краснела, когда встречалась с ними в приемной, они вечно отпускали в мой адрес шуточки. А мой босс все время их одергивал, не позволяя со мной вольностей.

- Сколько раз повторять, Василиса Викторовна мой личный помощник, лицо неприкосновенное!

- Да ладно, Санек, неужели ты ни разу не прикоснулся? Теряешь хватку!

- Стареешь, брат!

Я закусываю губу, вспоминая, как это было.

Он ведь на самом деле за меня всегда заступался. И косяки, которые в начале работы допускала, прощал. И премии выдавал довольно часто и без всякого повода.

А я…

Меня неожиданно накрывает волна такого дикого стыда, что хочется снова плакать.

- Ты чего? Что случилось, Вася?

- Ни…ничего. Просто… жарко…

Он же видит мои алые щеки, да?

Как сейчас говорят – испанский стыд? Я не знала, почему именно испанский, но мне реально становится очень стыдно.

Мы заходим в палату – вернее, он заносит меня. Нас встречает молоденькая медсестра.

- Добрый вечер, Александр Николаевич, девушку можно положить сюда. Ее надо раздеть для осмотра.

- Да, я сейчас помогу ей.

Он опускает меня на кушетку, я тут же сажусь.

Эй, что? Он собирается меня раздевать?

Нет уж, извините! Это слишком! Я не готова! Как там было в кино? «На это я пойтить не могу»!

Я только открываю рот, собираясь объяснить этому тирану почему меня не стоит раздевать, но не успеваю…

7. Глава 7. В которой Корсар делает неожиданное заявление.

Не успеваю и слова сказать. Корсар обращается к медсестре, очень властно и уверенно – собственно, это его обычная манера общения.

- Оставьте нас на пару минут. Закройте дверь и проследите, чтобы никто не зашел!

Девушка испуганно вспыхивает и выбегает.

Интересно. Он, что, реально меня решил раздеть без свидетелей?

Корсаков подходит ближе, садится на корточки, глядя на меня, и жар снова полыхает по всему телу.

- Василиса, послушай, я понимаю, то, что с тобой произошло ужасно. Ты в шоке. Может быть, даже не очень понимаешь, что я сейчас говорю…

- Я…

- Не перебивай. Какая ты стала… непослушная! Тебя воспитывать и воспитывать! Слушай! Ты теперь под моей защитой, поняла? Так что не бойся ничего. Рассказывай все как было, всю правду, никого не пытайся прикрыть. Я тебе обещаю, что все, кто виноват в твоем состоянии ответят по полной, поняла? Прежде всего этот урод…супруг твой.

Вот тут я реально не понимаю, о чем он?

- Супруг? При чем тут… Антон?

Не хочет же он сказать, что… на меня напали из-за Антона?

Неожиданно он делает движение вперед и… обнимает меня.

И это точно не сон.

И…я не знаю, как на это реагировать.

Я… замужем. Ну, пока еще… И…

Он отстраняется на мгновение, но лишь затем, чтобы быстро взять мое лицо в свои руки и прижаться к моим губам.

Я растерянно открываю рот, а ему только этого и надо.

Он целует меня. Снова.

И это так…так приятно, что моя голова, которая и так кружилась, теперь вообще вертится как будто я на карусели.

Его поцелуй жадный, он словно пожирает мои губы, властно, не оставляя никакой возможности уклониться. А мне… мне почему-то совсем не хочется, чтобы он меня отпускал.