Ей казалось, это были самые жуткие глаза, которые она видела за жизнь. Пустые, пугающие, с заметным синим блеском. Бледные губы были растянуты в ироничной улыбке, на лицо падала пара чёрных прядей.

— Я знал, что ты тут, — он прищурился. — Потому что отсюда воняет сильнее всего. Было так забавно медленно к тебе подходить. Слышать, как всё сильнее колотится твоё крохотное сердечко.

По спине пополз холод. Марлен не понимала — в себе жених или нет. Складывалось впечатление, что и да, и нет. Нолан всё ещё был человеком, солнце, хоть и за облаками, помогало ему держаться на двух ногах. Он формулировал речь, отдавал отчёт своим действиям, но очевидно плохо контролировал фрустрацию и внутренние импульсы.

Возможно, чай номер четырнадцать мог это исправить, но девушка его попросту не нашла.

— Вылезай отсюда, — улыбка становилась всё шире. Бета взял её под колени, словно куклу, и потянул на себя.

От страха темнело в глазах, становилось сложно дышать. Рассказы мамы гуляли в испуганной голове, но ни один этот рассказ не был похож на реальность. А даже если бы был похож… реальность — не такая, как детская фантазия. Совсем не такая.

Он вытащил её из-под раковины, схватил за талию и легко поставил на ноги. Будто ватную игрушку или ребёнка. Складывалось ощущение, что при желании мужчина мог легко выломать ей руку. Мог задушить одной ладонью, ею же поднять над полом и потрясти.

При том что Йорфер всегда была сильной. Даже гордилась своей силой, видя, с каким трудом её хрупкая сестра поднимает пакеты из магазина.

Только эта сила не шла ни в какое сравнение с силой монстра. Оборотня. Существа, которого брали только серебряные пули — и никакие больше. Подбородок дрожал, когда приходило понимание наличия огромной пропасти между ними. Такой же, какой была пропасть между инвалидом и тяжелоатлетом. Между семилетним ребёнком и взрослым человеком.

Он с мерзкой улыбкой любовно стряхнул с неё соду. Каждое прикосновение стальных пальцев прожигало насквозь, пугало до озноба. Марлен зажмурилась и отвела лицо в сторону.

— Прости, что задела. Прости, — бормотала она, хотя губы дрожали. — Ты из-за меня вышел из себя, Нолан.

Только он её не слышал. Или же не слушал — игриво наблюдал, как шевелились губы в попытках оправдаться, как вздрагивали тонкие крепкие ручонки. Хотел было понюхать, поднёс её к себе и… скривился.

Щелочь. Щелочь полностью забила собой запах человека.

Во взгляде мелькало очевидное разочарование.

— Тебя надо ополоснуть, — пробормотал он. — Пошли. — Бета взял её под грудь и поволок к ванной.

— Подожди. Я не готова, — голос дрогнул. — Пожалуйста.

— Ты никогда не будешь готова, потому что я не буду Альфой, — мужчина с иронией закатил глаза. — Я никогда не буду тем, кого ты хочешь видеть рядом с собой, потому что я другой человек. Или не человек — насрать. Мне на всё на это насрать. Ты в любом случае выбрала меня. Ты согласилась ехать со мной. Что бы там тобой ни двигало — ты согласилась. Пошла со мной. Даже раздумывала остаться со мной. Значит, исполняй свою крошечную обязанность. Единственную, которая у тебя есть. Снимай моё напряжение. Снимай, а не становись его источником. У меня и без тебя проблем хватает.

Он пронёс её по тёмному коридору, рывком открыл дверь и включил свет. Прохладный свет осветил белую ванную с тёмно-зелёными аскетичными узорами на напольной плитке. Лёгкими бликами скользил по огромной ванне, что стояла в центре за стеклянной дверцей, по серебристым матовым кранам.

— Я понимаю. Но я не могу сходу переспать с тобой, я тебя почти не знаю, — бормотала девушка, хотя на коже раз за разом выступали мурашки. — Пожалуйста.