— И в мюзикле, который я создам, тоже будем мы с тобой. Это будет наш с тобой шедевр, его создадут наши чувства.

Они замолчали. Им просто хотелось немного помолчать, слова были излишни. Они прекрасно понимали, что значит это приятная тишина. Для них она значила тёплый душевный приют, который каждый из них искал в своей жизни.

Кэти подошла к окну и посмотрела на призрачный лунный свет, доходящий до её комнаты. Она подняла глаза к полной, окрашенной пепельным цветом луне и душевно произнесла:

— Знаешь, как было бы здорово покинуть всех хоть на несколько мгновений и оказаться с тобой где-нибудь далеко отсюда. Вдали от людей и дневной суеты. Это место должно быть для нас двоих, и мы встретимся там, и каждый из нас будет принадлежать друг другу. Почему она так далеко от нас?

— Кто? — негромко спросил Джеймс. Он был заворожён её мыслями и словами.

— Луна, она так недосягаема… Она бы идеально подошла для нас с тобой.

Свежий морской воздух, принесённый душистым ветерком, витал в комнате. Кэти закрыла глаза и, не открывая их, продолжала говорить тихо, как будто она не хотела чуть более громким звуком голоса нарушить прекрасную идиллию:

— Джимми, дорогой, подойди к окну и посмотри на небо — говорят, что энергия передаётся на очень больших расстояниях. Может быть, частичка нас встретится там. Если бы ты знал, как я не хочу, чтобы этот день заканчивался!

— И всё-таки он закончится… Мы запомним его и никогда не забудем.

Сказав это, он подошёл к окну и посмотрел на небо, как попросила его Кэти. Он закрыл глаза и подумал о ней. Постояв несколько секунд, он подошёл к стоящему возле окна роялю и, положив телефон на полированный корпус инструмента, сел и сыграл несколько тактов «Плача океана» в свойственной ему манере, отличающейся от аранжированной оркестровой версии. Он сыграл эту мелодию так, как играл много лет назад на берегу.

Когда Кэти услышала сольное исполнение этой пьесы, к её глазам подступили слёзы. Но это были не слёзы печали, а слёзы сентиментальной радости. Невозможно поверить в то, что он так точно угадывает её желания.

— Ты обладаешь необыкновенным магнетизмом, когда исполняешь эту пьесу, — вполголоса произнесла она. — Нет, когда ты исполняешь всё, что было создано тобой. Всё, что ты сочинил, такое красивое и необыкновенное!

— И оно всё принадлежит тебе, помни об этом, когда будешь слушать мою музыку. А теперь ложись спать, загадай желание перед сном, чтобы мы встретились в сновидениях, как две звезды или как две планеты.

— Тогда я превращусь в Луну и буду светить тебе, как только ты заснёшь крепким сном.

Он снова подошёл к роялю и с любовью в голосе сказал:

— Сейчас я буду играть для тебя, а ты ложись и засыпай. Я хочу, чтобы ты уснула под звуки моей музыки.

Её личико осветилось ангельской мечтательной улыбкой, и Кэти, открыв окно, чтобы, когда наступит ранее утро, предрассветная свежесть беспрепятственно проникла в её спальню, легла в кровать. Она включила громкую связь на телефоне и положила его возле себя.

— Ты уже закрыла глазки? — ласково спросил он.

— Да, да... — ответила она и уже приготовилась погрузиться в крепкий, безмятежный сон под любимые её сердцу звуки музыки.

— Джимми, я не хочу, чтобы этот день заканчивался для нас с тобой… — прошептала она чуть слышно. — Прошу тебя, сделай так, чтобы он не заканчивался. Я словно побывала в сказке, и я не хочу возвращаться в реальность.

— Тогда давай попутешествуем вместе во снах. Я приду к тебе, когда твой лунный свет проникнет в моё окно и позовёт к себе. Я превращусь в могущественную планету-странника и вместе со своей армией спутников и звёзд укрою тебя от всей Вселенной. Мы создадим свою вселенную, в которой будем жить только мы с тобой. И когда ты завтра проснёшься, знай, что я всё ещё с тобой. А я проведу этот день в ожидании того момента, когда наши тела встретятся там, во сне.