-И что же ты пыталась изобразить? - заорал он, с силой тряхнув Соню, - ты что, никчемная скелетина, думаешь, что я наброшусь на тебя здесь и изнасилую?

Глеб дернулся сказать что-то еще, но его кто-то резко дернул назад с такой силой, что он ничком повалился на пол, однако быстро встал на ноги, яростно ища того, кто осмелился вмешаться.

-Ах ты сволочь!

Его скулу прожгло от тяжелого, отрезвляющего удара.

-Костя, не надо! – завизжала Соня.

Парень замахнулся еще раз, но услышав ее крик оказался рядом в мгновение ока, с размаху упал на колени и вцепился в заплаканное лицо, пытаясь заглянуть в глаза.

-Ты в порядке? Он что-то сделал?

-Нет-нет, - замахала головой девушка, - ты что…

Следующий Сонин крик был обращен к старшему Городецкому, повторивший маневр брата, и на этот раз уже его кулак нанес болезненный удар.

-Не подходи к ней! – свирепо гаркнул Глеб, за что получил еще один удар крепкосложенного пловца.

-Перестаньте! – кричала испуганная донельзя Соня, беспомощно наблюдая за завязавшейся дракой двух братьев, - Костя! Прекратите, пожалуйста!

-Что, братец, повелся на ее невинный вид? – уколол Глеб, в небольшом перерыве между обоюдными ударами.

-А тебе-то что? Ты свое время упустил! – выплюнул Костя.

-Хватит! Костя, успокойся!

-Льстит ее забота? – Глеб небрежно кивнул в сторону девушки.

-А тебя гложет? –парировал брат.

Глеб издал непонятный рычащий и звук и кинулся к нему, отчего Соня в слепом безумии подалась вперед, но не ощутив опоры ничком свалилась на пол. Две пары бешеных глаз мгновенно уставились на этот съежившийся комок беспомощности.

-Соня! – кинулся к ней Костя, с легкостью поднял на руки и вернул на кровать, - не ушиблась? – она спешно замотала головой.

-Пожалуйста, перестаньте, - тараторила она.

Ее испуганные глаза метались от младшего брата к старшему.

-Успокойся, все хорошо, - уверенно сказал Костя, прижимая ее к себе.

Соня прильнула, но через Костино плечо уставилась на замершего недалеко Глеба.

-Пожалуйста, не нужно! Пожалуйста, - повторила она, умоляюще глядя на старшего Городецкого, и каждый из братьев принял ее слова на свой счет.

-Все, все! – успокаивающе повторял Костя.

От завораживающего вида такой давящей нежности Глебу стало дурно. Он испытывал чувство, которое последний раз припоминал в детстве – зависть. Только в детстве он завидовал дворовым мальчишкам, не имеющим обязанностей и проводящим все свободное время на улице, а сейчас он впервые завидовал младшему брату потому, что к нему Соня проявляла искреннюю любовь и заботу, что именно ему она доверяла и боязливо жалась, в то время, как от него самого пыталась убежать даже в своем беспомощном состоянии.

Он смотрел на то, как она цеплялась за Костю, пока он успокаивал ее, что-то бессвязно шепча, слепо блуждал взглядом по неприятной для себя картине, пока не наткнулся на ее большие глаза. Она смотрела на него пристально, словно ожидала новой атаки в любой момент и хотела защитить своего друга от новых ударов. Этим Соня только шевелила едва ли потухшие угли, неосознанно разжигая новый пожар.

Глеб снова чувствовал огненный комок, обжигающие грудь, и не стал дожидаться момента, когда потеряет контроль. Он уступил – выскочил из комнаты, хлопнув дверью. Он не понял, как смог так быстро оказаться в своей комнате. Не помнил даже свой путь и удивленную тетю Машу, встретившуюся ему в коридоре.

Глеб, как загнанный в ловушку дикий зверь, метался по спальне, распинывая попадающиеся на дороге вещи. Он не понимал своей злости и от того злился еще больше, боролся с желанием вернуться к Соне в комнату и оторвать от нее своего глупого братца. При этом он полностью уверился, что его бесит именно слепая любовь Кости к Соне.