-Я не понимаю зачем ты пришел! – настороженно сказала Соня, которой окончательно перестал нравиться их бессмысленный разговор.

-Проведать – я же сказал. Ты ведь так старательно меня избегаешь! Прячешься за спину моего братца…

-Я тебя не избегаю, но не понимаю, чем ты не доволен на этот раз? Ты же сам говорил, что я тебе не нужна и проводить со мной свое время ты не хочешь, так в чем теперь твоя претензия?

-Жаль брата, - заявил Глеб.

-Это мы уже проходили. Костя сам способен решить, что ему делать и с кем. Глеб, ты извини, но я хотела позвонить тете. Со мной все хорошо, как видишь, свои переживания по поводу Кости ты можешь обсудить с ним лично, так что если твой интерес удовлетворен, то не смею тебя задерживать, - Соня подъехала к кровати и привычно пересела с коляски, обернулась и вдруг наткнулась на взгляд шоколадных глаз.

-Перестань использовать Костю, - не сказал – зарычал Глеб, - он молодой парень, ему бы девчонку, а не вот это все.

-Я никого не использую! – с нажимом ответила Соня, повысив голос, -и никого не заставляю быть со мной – хватит приписывать мне то, чего я никогда не делала.

-Ну так откажись от его помощи! – повысил голос Глеб, вцепившись в Соню, - он же постоянно вокруг тебя вертится: возит в центр, забирает, сидит на террасе ночами. Скажи ему, чтобы занимался своей жизнью!

-Глеб, что ты говоришь? Зачем? Ты специально пытаешься вызвать у меня чувство вины? Постоянно говоришь про себя несчастного, потом про Костю, что я Вам всем жить мешаю. Это называется эмоциональное насилие.

Соня нервно затеребила пояс от халата. Она не была готова к подобному разговору и чувствовала, как ее прошибает холодный пот от пронзительного взгляда Городецкого. Он находился так близко, и все крепче сжимал пальцы на ее плечах, все старательнее искал встречи с ее взглядом.

-Насилие? А как назвать то, что меня заставляли присматривать за тобой, когда я еще сам был ребенком? Какой это вид насилия?

-Глеб, я тут не при чем!

-Ты хотя бы знаешь, как я жил? Вместо того, чтобы прыгать по гаражам и играть в футбол, я сидел в песочнице и лепил куличики с пухлой девочкой! И с каждым годом степень ответственности за тебя только росла! И даже когда из той самой пухленькой девочки с хвостиками ты превратилась в девочку с баранками, все равно не давала мне спокойно жить! А теперь ты превратилась в девочку на коляске, такую же беспомощную, какой была тогда, но только нянька для тебя сменилась!

-Ты думаешь только тебе бывало трудно? – не выдержала Соня, - а моя жизнь приторно сладкая? Глеб, в один день я очнулась и не почувствовала ничего ниже поясницы, как будто от меня отрезали половину! Какого мне было свыкнуться с мыслью, что я стала калекой? А самое классное это то, что вместе с ногами ушла чувствительность и других мест! Например, я не могла сходить в туалет и даже не чувствовала потребности! Мне поставили катетер, но до того, заботливая медсестра приносила мне утку каждые пару часов! Не дай Бог кому-то испытать те беспомощность и унижение, которые испытывала я каждые пресловутые два часа! А потом я узнала, что моих родителей больше нет. Каково это, Глеб? Это все равно, как если бы тебя столкнули со скалы в пропасть! А еще позже я приехала сюда и оказывается, что человек, которого я считала родным, которого хотела увидеть, вдруг заявил мне, что все, что я помню – лишь плод моего воображения, а на самом деле единственное чувство, которое он ко мне испытывает – ненависть! Может моя жизнь не самая плохая, но уж точно не лучше твоей!