Честное слово, я даже смутился.

— Спасибо.

— Да ну тебя, — снова отмахнулся он и встал. — Ты как хочешь, а я пойду спать. Выезжаем с утра, так что и тебе советую.

— Приятных снов, — пожелал я.

Рэйнел скорчил угрожающую гримасу и поплелся к выходу с таким видом, будто у него на плечах висели гири.

***

Перспектива покинуть эти каменные стены прельщала меня все больше. Я чувствовал предвкушение и легкое волнение, как всегда, перед дальним путешествием. Самым правильным было бы, по совету Рэйнела, пораньше лечь спать, но мне предстояло сообщить о своем отъезде еще одному человеку.

Я попросил Марона, ставшего уже моим личным пажом, найти мне принцессу. Я отдавал себе отчет в том, что Эйнира не горела желанием меня видеть, но мой визит в Багряную Карадену мог затянуться, и я не хотел, чтобы в мое отсутствие она все еще думала, что над ее головой, как дамоклов меч, нависает угроза монастыря.

Марон доложил, что принцесса в саду, и я направился на ее поиски.

На улице уже был темно, и я проклял себя за непредусмотрительность. За последнее время я уже привык, что за мной всюду шатается стража, а вот что нужно выделить людей и на охрану жены, как-то не додумался, и Рэй не подсказал.

При этой мысли я разозлился на себя. Я очень привязался к Гердеру и был рад, что он всегда рядом, но, кажется, стал слишком сильно на него рассчитывать и многое откровенно на него сваливать. Не хватало еще на самом деле превратиться в Эридана, за которого все решали другие и который этих других бессовестно использовал.

Где именно в саду принцесса, Марон не уточнил, и мне пришлось некоторое время блуждать в ее поисках.

Эйнира оказалась на самой окраине сада. А, увидев, чем она занята, совершенно растерялся.

Я еще по дороге гадал, чем может заниматься принцесса при свете фонарей. Обычно женская половина обитателей замка в саду или вышивала, удобно расположившись в беседках, или читала любовные романы, что, как мне объяснили, было последней модой.

Фонари давали довольно много света, но читать при них все же было бы тяжело.

Но принцесса и не читала.

На Эйнире прямо поверх платья красовался совсем не женский широкий пояс с метательными ножами, их-то она и кидала, почти не целясь, в дерево, одиноко стоящее в стороне от пешеходных дорожек.

Сказать, что я удивился, — ничего не сказать. Довольно странное увлечение для женщины этого мира, а уж тем более для принцессы. И занималась она этим явно не первый день. При плохом освещении ее меткость была просто завидной. Рэйнел учил меня метать ножи и кинжалы, но я сомневался, что у меня получится так же хорошо.

— Эйнира… — позвал я.

Это было ошибкой. Это же надо быть таким ослом: мне и в голову не пришло, что, подкравшись в темноте со спины, я могу ее напугать.

Эйнира так увлеклась своим занятием, что совершенно не слышала моего приближения. Мой голос раздался как раз в тот момент, когда она уже замахнулась для броска, и… И принцесса запустила ножом в меня!

Уж не знаю, что сыграло решающую роль: то, что в последний момент Эйнира все же узнала меня, или то, что я, замученный Рэем на тренировках, с отточенной до автоматизма реакцией рванулся в сторону. Но нож пролетел мимо, задев только левую руку, распорол рукав рубашки и разрезал верхний слой кожи.

— Боже, ваше высочество! — в отчаянии воскликнула принцесса.

Отряхиваясь, я поднялся с земли, куда успел грохнуться, уходя с линии атаки, и быстро дал знак, рванувшим ко мне охранникам, мол, все хорошо. Не хватало еще раздуть скандал из-за этого недоразумения. Я ведь на самом деле сам виноват — нечего подкрадываться со спины к вооруженным людям.