Вино было легким, и потому нельзя списать мою откровенность даже на алкогольное опьянение. Просто я нуждался в том, чтобы, наконец, облечь в слова все, что со мной произошло, нет, не поплакаться кому-то в жилетку, а просто рассказать, и чтобы меня выслушали.

И я выложил Гердеру все, абсолютно все: и о том, как Мельвидор обнаружился в моем шкафу, как я согласился помочь, а маг не смог вернуть меня домой, и теперь Эридан неизвестно где, а я заперт здесь.

Рэйнел слушал внимательно и не перебивал, задавая вопросы лишь по делу.

— Вот дрянь, — высказался он, когда я замолчал. К этому моменту бутылка закончилась, и Гердер принес новую.

Уж не знаю, что Рэйнел имел в виду под этим словом: ситуацию в целом, Эридана или министров, — но я искренне согласился:

— Дрянь, и еще какая.

— И что ты планируешь делать дальше? — очень серьезно спросил он.

Я невесело усмехнулся.

— А что я могу? У меня связаны руки. Если Эридан однажды отыщется, я смогу вернуться, если нет… — Договаривать фразу не было никакого смысла.

Рэйнел следил за мной внимательным взглядом, потом отпил вина, помолчал еще и только потом заговорил:

— Ты можешь на меня положиться, я не выдам твою тайну даже под пыткой. — И не было похоже, что это метафора. — Я умею быть благодарным, а я твой должник. И я хочу тебе помочь.

— Думаешь, министры решат попробовать меня еще раз укокошить? — без обиняков спросил я.

— Как только найдут нового подходящего козла отпущения, не сомневаюсь.

В общем-то, он подтвердил мои собственные мысли.

— Я много думал насчет министров, — признался я. — Я балансирую на грани, стоит мне переступить за черту, они плюнут на красивые прикрытия и разделаются открыто.

— Не исключено, — признал Рэй.

— А это значит, — продолжал я, — что их нужно перехитрить и сделать все, чтобы уменьшить их влияние. Вот только как? Стоит мне заикнуться об этом вслух, Мэл и Леонер прибьют мои подошвы к полу в покоях принца.

Рэйнел думал несколько минут, прежде чем ответить.

— Во-первых, попытаться наладить связи с дворянством, перетащить на свою сторону, во-вторых, армия, в-третьих, провинции. На чьей стороне сила, тот и прав, так всегда было. На данный момент за спиной министров огромная мощь и поддержка, а за твоей только титул.

— За спиной Эридана, — напомнил я.

— Но ты пока что он.

— Надеюсь, ненадолго.

— Да хоть насколько. — Огонек в его глазах не предвещал ничего хорошего — точно что-то задумал. — Пока ты здесь, у нас есть шанс вытащить Карадену из того омута, в который она опустилась в последние годы.

— Но ведь ты понимаешь, что стоит Эридану вернуться, я, не задумываясь, сбегу отсюда? — сказал я напрямик.

— Понимаю, — кивнул мне Рэйнел, поднимая стакан в молчаливом тосте, — но, если процесс изменений начнется, можно будет заставить Эридана их продолжить.

Я снова развеселился.

— То есть, план убить его отменяется?

— Спасибо, что напомнил — я осёл, — добродушно отозвался Рэй.

— Да нет. — Я снова сделался серьезным. — Я тебя очень даже понимаю. То, что ты мне наговорил там в подземелье… Твоя реакция понятна.

Он вздохнул.

— Отец бы меня выпорол за такие фокусы. Правда, мне понадобилось несколько дней, чтобы это понять и успокоиться.

— Мне очень жаль, что так случилось с твоим отцом, — искренне сказал я, — как узнал, самому захотелось Эридана придушить.

— Да я понял все по твоему лицу, там, в подземелье. Как перестал упиваться своей ненавистью и раскрыл глаза…

Мы говорили долго. Впервые за этот месяц я чувствовал себя легко в чьем-то обществе. Не было в словах моего собеседника ни скрытого подтекста, ни витиеватых фраз, за которыми прячутся оскорбления — все прямо и честно.