А когда они ушли достаточно далеко, Рэйнел, к моему удивлению, не вернулся на дорожку, а направился куда-то вглубь сада, ловко передвигаясь между деревьев. Я беззвучно выругался и поспеши за ним.

Хотел бы я лично придушить автора фразы, что темнота — друг молодежи. Из-за этой самой темноты я дважды чуть было не лишился глаза, когда острые ветки полетели мне в лицо.

Через несколько минут моих мучений мы выбрались к ограде, где Рэйнел легко отодвинул внушительных размеров валун и открыл спрятанный под ним люк.

Я даже присвистнул.

— Подземный ход!

Гердер снова красноречиво покосился на меня, но высказываться по поводу моей гениальности не стал, только пояснил:

— Тайный подземный ход. Ему уже черт-те сколько лет, все о нем забыли, и его нет ни на одном плане. Мы с Эриданом случайно нашли этот ход еще в детстве, и если он никому о нем не растрепал, то, кроме нас, о нем никто не знает.

Я с откровенным страхом посмотрел в открывшееся отверстие. Внутри была непроглядная тьма. Не то чтобы я боялся темноты, но мысль, что мне придется лезть неизвестно куда с почти незнакомым мне человеком, совершенно не грела. Но отступать было поздно, и я полез внутрь.

Гердер спустился после меня и вернул крышку на место.

Темнота в подземном ходе была просто абсолютной, пришлось спускаться на ощупь. Земля на каменных ступенях скрипела под сапогами. Сыро, душно и тесно. И за время спуска мне несколько раз пришлось побороть желание все бросить и кинуться назад.

Ступеньки кончились, и я вообще перестал ориентироваться в пространстве. Рэйнел же по-прежнему действовал уверенно, то ли он видел в темноте, то ли просто часто пользовался этим ходом. Подхватил меня за локоть и потащил в одном ему известном направлении.

Не самое приятное ощущение — идти куда-то со свободой овцы на привязи, да к тому же в полной темноте. И я вздохнул с облегчением, когда мы уперлись в еще одну лестницу, и начался подъем.

Гердер распахнул крышку, и я с удовольствием выбрался на воздух. Кажется, теперь клаустрофобия мне обеспечена.

— Куда мы идем? — прошипел, злясь и на своего проводника, и на собственную глупость.

— В мой родовой дом, разумеется, — отозвался Гердер, закрывая проход.

Опять это его «разумеется».

— Пошли. — Он снова потянул меня за собой.

Как я понял, мы покинули территорию замка и оказались в городе. Улицы в это время суток были пусты, горожане спали. Кое-где горели фонари, но обычные, скорее всего, керосиновые, а не магические, как в замке.

Идти пришлось недолго, и уже через несколько минут Гердер распахнул передо мной ворота огромного трехэтажного особняка.

— И это твой дом?! — ахнул я, впечатленный его размерами.

Гердер, шедший впереди, обернулся, и что-то в выражении его лица меня напугало.

— Да, — холодно сказал он, — с некоторых пор это мое единоличное владение.

Мне захотелось прикусить себе язык.

А Рэйнел уже открыл дверь и включил свет.

В доме стояла звенящая тишина. Видимо, после казни его отца все слуги разбежались, а новыми молодой хозяин обзавестись не успел.

Мы прошли в просторную гостиную, большая часть мебели в которой была прикрыта чехлами от пыли. Некоторые сдернуты и брошены тут же на пол.

— Извини за беспорядок, — саркастически хмыкнул Рэйнел, проследив за моим взглядом. — Но в последние дни я был больше занят ожиданием королевской стражи, чем уборкой.

— Министры тебя не тронут, — заверил я.

— Вот как? — приподнял он бровь. — С чего бы?

— Мы договорились, — отмахнулся я, не желая вдаваться в подробности. — Можно сказать, у нас временное перемирие и затишье.