Но приказа не было.

Появились сомнения.

А в трех километрах к югу поруганные женщины продолжали молить Всевышнего о смерти.

Сомнения росли с каждой минутой, и в какой-то момент я собрался идти к Джессике за советом. Начал готовить пояснительную речь. Получилось что-то вроде этого. Джессика, мне нужна твоя помощь. Я тут освободил поселенцев и теперь не знаю, что мне с ними делать: быстренько умертвить или подождать, пока сами сдохнут денька через три? Это не шутка. Просто у них такое состояние, когда свобода уже не приносит избавления. Не понимаешь? Странно? Вот и я не понимаю. Может, просто завести их всех в один барак, накидать туда гранат, и дело с концом? Нет? Тебя это расстроит? Тогда что же делать? Может, ракетой накрыть? Подскажи. В конце концов, это твои друзья! Ну!

Я представил личико Джессики, когда она это услышит, и пошел в оружейку.

Ничего, мы уж как-нибудь сами.

Клинки не затупились.

Пожалуй, все-таки газ. Никакого запаха, никакой боли – тихий вечный сон. Они долго мучились, пусть хотя бы умрут во сне. А «пиротехнику» оставим для других случаев. Еще пригодится.

Вечером пошел к соседям. Открыл Павел.

– Здорóво! У тебя лопата есть?

Наверное, слишком громко спросил. Он вздрогнул и отшатнулся. Достал уже дергаться!

– Есть. А вам какая нужна: штыковая или совковая?

– Обе.

– Понятно! Тоже решили огородничать?

– Угу.

– Сейчас принесу.

Он скрылся в доме. Вышла Джессика. Несколько секунд внимательно меня рассматривала.

– Где Павлик? – спросила упавшим голосом.

– Пошел за лопатами. Хочу одолжить на пару дней.

– Кого хороните?

– Всех.

– Наших? П-поселенцев?

– И поселенцев тоже.

Она пулей выбежала в огород, упала на грядки и начала кататься по земле с тихим воем.

Нетушки, хватит с меня спецэффектов! Пора с этим кончать! Я метнулся к Джессике, схватил ее за бедра и окунул по пояс в бочку с водой. Через десять секунд вынул и поставил на ноги.

– Кулачки разожми, пальчики попортишь!

– Я знала, что вы не шутите, – заскулила Джессика, выбрасывая комья мокрой земли. – Понятно? Я знала! Просто очень боялась! Засуньте меня еще раз в бочку и больше не вынимайте!

На пороге появился Павлик с лопатами и закричал в темноту:

– Где вы? Ау!

Я прижал к нему насквозь мокрую Джессику, подхватил выпавшие из его рук лопаты и пошел к забору.

– Вы их убили? – спросила темнота голосом Джессики.

Я остановился и повернулся кругом. На такие вопросы надо отвечать глядя в глаза.

– Я прекратил их мучения, Джессика. Они умерли во сне. Газ.

– Мы можем помочь?

– А вы многих поселенцев знали в лицо и по именам?

– Почти всех.

– Тогда пойдемте со мной, будем хоронить в отдельных могилах.

– А почему ночью? – удивился Павлик.

– Потому что тела разлагаются. Если начать завтра, мы не успеем: трупный запах будет выворачивать нас наизнанку… У тебя жена врач. Она лучше объяснит. К тому же я все равно не усну.

– Павлика берем? – спросила жена-врач. – Я сейчас тоже не усну.

– Это ваш муж. Но я бы взял. Копать-то он умеет?

– Научится! Я пойду сварю кофе…

– Нет!!!

– Что случилось?

– Простите, ничего. Дурное воспоминание. И переоденьтесь во что-нибудь сухое.

Похороны заняли трое суток. А потом еще три дня мы делали надписи на могилах.

Не знаю, как Джессика это пережила. Но держалась молодцом. Павлик тоже не подкачал. Особенно в первую ночь хорошо постарался. Только утром Джессика заметила, что у него ладони стерты в кровь.

Кофе получился обалденный.

Следующие два дня я усиленно тренировался. Никаких перерывов.

А потом позвонил полковник:

– Прости, малыш, но, кажется, твой отпуск закончился. Мне очень жаль. Собирайся и беги оттуда побыстрее. Сможешь улететь на катере «Астории»?