– Думаю, да, но недалеко. Что случилось? Опять надо кому-то оторвать голову? Вообще-то я только начал отдыхать…

– Тебе нужно убираться оттуда! Произошло небольшое ЧП, я сам узнал только что. Беглецы с «Астории» – это первые ласточки. У нас бунты во всех тюрьмах Империи одновременно, и никто не собирается их подавлять. Таких массовых побегов еще не было. Урки хорошо организованы. Собрались в один флот и теперь летят прямиком к тебе. Делай ноги, малыш, и поскорее. Они объявятся через пару дней.

– Сколько их?

– Кораблей триста.

– А людей?

– Около восьми тысяч.

– Многовато…

– Я о том же.

– Оружие?

– Все тюремные арсеналы. Как минимум. Возможно, им еще подкинули.

Я присвистнул.

– Почти весь «Тартар» сбежал. Эти ребята тебя не забыли. Ты же у них отличился! Да и остальные тюрьмы – не чета «Астории». Восемь тысяч озлобленных урок, готовых снести все на своем пути, летят прямо к тебе. Публика знатная. На воле стволы из рук не выпускали. Половина – военные, половина – грабители. Целая армия хорошо подготовленных, обстрелянных бойцов.

– Хотите меня напугать?

– Хочу тебя уберечь. Успеешь подготовить катер за один день?

– А как же ангелы? Двое ведь еще живы.

– Боюсь, они обречены. Конечно, можешь забрать их с собой, но это ничего не изменит. Ты ведь не будешь таскать их в чемодане повсюду. А как только они останутся одни… Сам знаешь. Ангелы могут жить только на Блике, – полковник замолчал и тут же поправился: – Могли. Заповедные экземпляры. Мне очень жаль. Ты к ним привязался?

– Я ни к кому не привязываюсь! Просто не хочу оставлять уркам такой подарок!

– Это правильно, малыш. Можешь пристрелить их из чего-то импульсного, чтобы не мучились. Наверное, так будет лучше всего. Они ничего не почувствуют. Чпок – и все, и пустота. Были – и нет. Даже памяти не останется.

Я вспомнил ее выходы в купальнике, вспомнил, как она протянула мне руку и сказала меня зовут Джессика, как она залепила мужу пощечину, вспомнил ее дурацкие извинения и просьбы о невмешательстве в личную жизнь, ее пирог, ее слезы, ее улыбку, ее признания, ее страхи, вспомнил комья мокрой земли в ее кулачках. А Джессика в вечернем платье?

Мысли затупились.

А этот шибздик? Тоже, наверное, жить хочет. Отойди, это не твое! Но тогда знайте: вам не будет счастья! Да кому оно нужно, это гребаное счастье?! Соплежуй умудрился наехать на Императора! Ученый!

Чпок – и все, и пустота. Были – и нет. Даже памяти не останется.

Попробуй такое забыть! Их закаты, их поцелуи… Никчемушное достоинство на острие ножа.

В любом случае в чемодане им будет тесно. Я не смогу их забрать. Тут полковник прав.

– Ты меня слышишь?

– Мне надо подумать…

– Это похвально. Полчаса хватит?

– Не знаю… Как пойдет. Перезвоните через час.

– Погоди… Хочу, чтобы ты еще кое-что знал. Им никто не мешал. Их никто не преследует. Нашим даны приказы уклоняться от боя.

– Кто за этим стоит?

– Выясняю. Пока глухо. Но и это не самое смешное! Они знают, что ты там, и готовятся к встрече.

– Про «Гвоздь» тоже знают?

– Про твою ногу я никому не говорил. Но будь осторожнее и босиком не ходи!

– Постараюсь.

– А теперь думай. Перезвоню через час.

Забрать их не получится. И убить не смогу. Обещал. Вот и приплыли!

Пусть остаются. За пару дней можно далеко убежать и хорошо спрятаться. Поживут возле какого-нибудь ручейка, пока их не обнаружат. А потом…

Я представил Джессику в том бараке. Еще одна хрустальная жизнь будет разбита и втоптана в грязь. Две жизни.

Блик потускнеет. Никто больше не будет купаться в его закатах и сиять от счастья. Последним ангелам оторвут крылья.