- Печально, - пробормотала я.

Да уж, не повезло старушке. И сына потеряла, и внучка (а насколько та безумна, я имела «счастье» убедиться) использовать намеревалась.

- Так что опасаться нечего, - продолжила Берта. - Родни у Доминики не осталось, друзей тоже. Никто не приедет сюда ее навестить. А тут ее никто не знает. Разве что на том берегу успели познакомиться. Ну, когда карета сломалась. Но Доминика под вуалью была.

- Зато меня на ярмарке видели, - напомнила я. - Я всех торговцев обошла.

- Так и они приезжие.

- А еще сотрудник станции, пассажиры из повозки и... - я не закончила фразу, ибо язык не повернулся упомянуть хозяйку публичного дома.

- Все они видели бедную девушку, - продолжила гнуть свою линию Берта. - Ни за что не признают ее в богачке - внучке графини Андрени. Лора, всё пройдет без проблем. Ты доброе дело сделаешь. И самой передышка будет. Ты ж не от хорошей жизни в Арзимуде оказалась, верно?

Я тяжко вздохнула. Ее правда. У меня ни денег, ни настоящего плана. Только желание вернуться в родные края и попытаться устроиться там. Может, правда, сделать перерыв и перевести дух? А там... Там будет видно.

- Не от хорошей жизни, верно, - подтвердила я. - Отец всё сестрам завещал. И мельницу, и животных. А мне только старые часы, которые любил непонятно почему. А как его не стало, сестры меня выставили. Так что вы правы. Положение у меня нынче непростое. Однако я не привыкла лгать. Дурное это дело. И опасное. Может, леди Мариэтта и не видела Доминику с младенчества, и всё же как мне притворяться? Я ничего о ней не знаю. Обязательно попаду впросак. При первом же разговоре. О матери, о жизни в столице. Я там не бывала никогда.

Берта успокаивающе похлопала меня по руке.

- О матери говорить не придется. Леди Мариэтта эту вертихвостку Алексис терпеть не могла. Отца своего Доминика не знала. Так что общих знакомых, кроме меня, не имеется. Ну а в столице старая графиня сама не бывала. Всю жизнь здесь прожила. Не переживай, девочка, основное я тебе расскажу. А детали мало кому интересны.

- Но... - я никак не могла решиться, хотя, надо признать, убеждать Берта умела.

Впрочем, придумать новое возражение не получилось. Дверь отворилась, и порог перешагнула пожилая леди с идеальной, пусть и старомодной прической.

- Очнулась, моя девочка, - широко улыбнулась она.

Эта улыбка была такая лучистая, а в глазах старой леди светилось столько радости, что я поняла: мне не хватит духу признаться и объявить, что в реке утонула Доминика.

- Добрый день, - пролепетала я.

- Ты лежи, лежи, - леди Мариэтта смотрела ласково. - Я просто проведать тебя хотела. На живую поглядеть. Какое счастье, что ты спаслась.

- Счастье, - прошептала я, чуть не плача.

- Не горюй, - посоветовала леди Мариэтта. - Жалко ту девушку. Но некоторым на роду написано рано в иной мир уходить. Я буду молиться за ее душу. А ты не переживай. Молодым о жизни надо думать, о будущем.

Она хотела подойти ближе, коснуться меня, но не решилась. Велела отдыхать, набираться сил. И попрощалась. А я застонала и закрыла глаза.

Ну вот и всё. Я не сказала правду. Теперь назад пути нет.

Доминика Андрени, а не Лора Миддлтон.

- Леди Мариэтта дело говорит, - улыбнулась довольная Берта. - Отдыхай. Заботы мы позже обсудим. О! Чуть не забыла, - она хлопнула себя по лбу и вытащила из кармана... мои часы. - Твоё имущество. Нашла в кармане платья.

Я что-то промычала в ответ, взяв часы в руки. Снова вспомнилось, как я швырнула их прочь в заброшенном доме, а следом память услужливо нарисовала разноцветного дракончика, собаку и рыбину. Но ведь первые двое мне приснились, а третья привиделась на грани жизни и смерти. Или нет? Хоть убейте, но я не помнила, как поднимала часы с пола и клала в карман. Наверное, следовало всё это обдумать, но сил не осталось. Я махнула рукой и провалилась в сон.