- Жанна? - удивленно пробормотала Ивон, увидев перед собой маячащий белый толстый силуэт.  - Что ты тут делаешь?..

- Это ты тут делаешь, - грубо прервала ее сестрица, снова прикладываясь к бутылю. - Я вызвала тебя!

Жанна взглядом победительницы окинула Ивон - и тотчас же сморщилась:  сестра не выглядела не измученной, не избитой. Наоборот: кажется, во дворце ей было даже лучше, чем в родном доме!

Ее волосы были отмыты, красиво причесаны и отливали темным медовым цветом. Красивое платье на ней было из яркого алого атласа, с открытыми плечами, с грудью, соблазнительно выставленной напоказ!

И в ушах сережки, да такие, что у Жанны от зависти голова закружилась, и она злобно сжала зубы, чтобы не выпустить ни звука, выдающего ее злость и разочарование! Длинные подвески из белого благородного золота, сплошь блестящие бриллиантовой россыпью, словно перья цапель в росе, оброненные на солнечном лугу! Ах, красота какая! Королевская роскошь!

- Ты с ума сошла?! - закричала перепуганная Ивон, оглядываясь кругом и узнавая заброшенную башню, где детьми играли все отпрыски Уорвика. - Мне нельзя! Нельзя отлучаться из дворца! Меня об этом специально предупредили - никаких отлучек домой, никакой магии! За это последует наказание! Если меня поймают…

Горло Ивон перехватил нервный спазм, губы ее задрожали от страха и подступающих слез. Фиолетовый страж предупредил, что придет за ней через четверть часа, чтобы сопроводить ее на прием к королю. Время это уже почти истекло; и Ивон похолодела от ужаса, понимая, что Страж сейчас в любой момент может зайти в ее комнату, а там мало того, что ее нет, так еще и пахнет магией! Что последует за это ослушание? Королевские люди знают, где искать ее, Ивон. И Жанна с матерью, разумеется, на нее пальцами покажут.

- Они же казнят меня за то, что я посмела ослушаться короля! - выдохнула Ивон, умирая от страха. - Просто казнят! Они подумают, что я недоброе замыслила и пробралась во дворец, чтобы причинить вред королю! Иначе зачем мне ослушиваться его и сбегать?! Что же ты натворила, Жанна?!

 Жанна, невинно хлопая ресницами, улыбнулась во весь рот.

- Да что такого-то? - невинно и звонко, как ребенок, спросила она. - Скажешь, что захотела повидаться с родными.

- Это запрещено! - выкрикнула Ивон. - Ты что, не понимаешь?! Меня… меня самое малое высекут кнутом! Верни меня обратно сейчас же!

Но Жанна этого делать не спешила; все с той же широкой улыбкой она молча хлопала глазами, слушая плач Ивон, и на улыбающемся лице ее было запечатлено совершенно миролюбивое выражение. Как у ребенка, который искренне не понимает последствий, или как у безумца, который и в смерти не видит ничего дурного.

Жанна искренне наслаждалась ужасом и отчаянием, объявшими Ивон.

Ей было приятно видеть, как сестра, находящаяся полностью в ее власти, бьется и не находит выхода, словно бабочка, увязшая в паутине. А Жанна в этот миг походила на человека, который с любопытством наблюдал эту агонию, и пальцем хладнокровно и жестоко подталкивал пленницу к подкрадывающемуся пауку.

Чтобы посмотреть, как тот ее будет есть.

- Да что такого-то, - наивно и легко прощебетала улыбающаяся Жанна в который раз, когда изнемогшая Ивон, уставшая вырываться из пут пленившей ее магии, упала на пол и горько зарыдала.

- Пожалуйста, - всхлипывала Ивон, отирая мокрое лицо, - отпусти меня… Ты не представляешь, как там страшно, в этом королевском дворце. Ко мне приставлен страж, он за мной следит. И если он узнает, что я была дома… что я без разрешения… он меня иссечет до крови! А что сделает король, и подумать страшно! Ты же знаешь - он строг! Он не сделает для меня поблажки, даже если я и скажу ему, что всего лишь была дома, в семье!