– Нам нужно поговорить, – сообщаю, но смелости пройти внутрь не нахожу, так что остаюсь стоять в проёме двери.

– Говори! – приказывает, даже не пошевелившись, не удосужившись хотя бы открыть глаза.

– Если ты не намерен налаживать контакт с сыном, то будет лучше отпустить нас домой…

– Его дом там, где я, – перебивает раздражённым тоном.

– Какая разница, где мы живём? Если бы мы остались дома, ты бы и то чаще встречался с ребёнком! – восклицаю недовольно. – Судя по всему, он тебе не нужен, а дети быстро привязываются, не надо разбивать его маленькое сердце…

– Что за чушь ты несёшь? – наконец-то отрывает голову от спинки дивана и смотрит на меня как… на идиотку. Уж лучше так и сидел бы с закрытыми глазами.

– Я всего лишь озвучиваю…

– Тебе кто-то слово давал? – опять перебивает и, поднявшись на ноги, наступает на меня. – Ты здесь, потому что ребёнок к тебе привык, выполняй свои обязанности и не учи меня, как себя вести, – говорит таким тоном, будто к нему на улице бомж подошёл и рассказывает, куда деньги инвестировать.

– Да ты… ты… – слова тонут в моём возмущении. – Ты просто…

– Иди и займись сыном, – сжав мои плечи, он разворачивает и буквально выталкивает меня из кабинета. – Ещё раз поднимешься сюда без разрешения, будем разговаривать по-другому.

Дверь за мной с грохотом закрывается, а я замираю, словно статуя. От обиды хочется разреветься, кажется, ещё никогда меня так не унижали.

***

После того, как меня выставили за дверь, словно надоедливую муху, желание отомстить не давало покоя. Правда, не знаю ещё, как бы я это сделала – Кирилл укатил куда-то в тот же вечер. Уже неделя прошла, а его всё нет. Наталья сказала, что Кирилл вернулся в Германию, точнее, уехал в командировку.

С одной стороны, в доме я стала чувствовать себя свободнее – перестала прислушиваться к шагам, ожидая «хозяина» с его новой порцией оскорблений. Но с другой – присутствие Кирилла вызывало странное чувство, но я не хочу принимать эти ощущения семьи. Мы не семья. Мы лишь родители, которые вынуждены жить в одном доме.

Тебя сюда приволокли силой, отобрали все способы связи, запретили выходить за ворота – помни об этом, Алёна! Ты пленница, а не часть выдуманной семьи.

Что-то жизнь у меня сложилась совсем не так, как я мечтала. Наверное, любая девушка представляет своё будущее в ярких красках: закончить институт и не просто для диплома, а выучиться на того, кем мечтаешь работать; найти хорошего парня, влюбиться, сыграть красивую свадьбу в пышном белом платье, купить большой дом и, конечно, нарожать детишек.

Ну, давай посчитаем, что у меня из всего этого есть. С детства мечтала стать дизайнером интерьера, дарить людям радость, украшая их дома. С этим я справилась. С задержкой, но слава богу мы в современном мире, и беременность не лишила меня возможности подрабатывать.

Парня я тоже встретила, только он оказался совсем не хорошим, а лжецом, разбившим мне сердце и обвинившим во всех грехах. Собственно, пышное платье я так и не надела и на своей свадьбе не поплясала.

Дом я, конечно же, не купила, а доставшаяся от одинокой тёти квартира в столице не считается. Я на неё не заработала сама, мне её оставили в наследство.

Единственное, с чем я справилась на отлично – родила прекрасного и здорового мальчика, и, если бы была возможность вернутся в прошлое, я не стала бы ничего менять. Да, Кирилл разбил мне сердце, но оставил нечто большее. То, что собрало меня по осколкам и вернуло к жизни.

И я никогда не прощу себе мысли об аборте. Я только закончила учиться, впереди меня ждали новые горизонты, карьера… Естественно, я испугалась, когда Кирилл облил меня помоями и свалил в свою Германию. Я боялась, что не справлюсь. Какая из меня мать? Всё что я имела – это тётина квартира, в которой мы жили с Дашей. Аборт казался самым правильным решением, но в тот момент, когда я плакала на скамейке у подъезда, ко мне подошла девушка.