О Господи… надеюсь, это не так.

Понятно, что его близкие должны познакомиться с сыном Кирилла, если следовать правилам. Но… как он объяснит это? И как буду выглядеть я в глазах его семьи? Вряд ли он рассказал им историю нашего знакомства.

А если рассказал?

Что, если он рассказал эту историю так, как видит сам? В таком случае на меня с ненавистью будет смотреть не только Кирилл. Надеюсь, я себя накручиваю, и домой он приедет с каким-нибудь другом. С чего вообще я решила, что он приведёт семью?

Мечтаешь о знакомстве с родителями, Алёна? – раздаётся насмешливо в голове.

Нет. Нет. И ещё раз нет.

Кроме сына у нас ничего общего, нас ничего больше не связывает, и мне незачем знакомиться с его семьёй. Он сейчас бесится, что не знал о ребёнке и, судя по всему, до сих пор не может успокоиться. Ведь явился ко мне утром какого-то фига. Так и не поняла – зачем, но это стало неважно, когда из спальни вышел Тёмка. Для Кирилла так точно.

Я молюсь, что однажды Авдееву надоест, он поймет, что не справляется, что ему не нужно всё это, и отпустит нас домой. Хочу обратно в мою квартирку, где я всё обставила по своему вкусу. Мне не нужны его дома, деньги и власть. Мы прекрасно справлялись до его появления, Тёмка ни в чём не нуждался, нам было хорошо и вдвоём.

Это бы было лучшим вариантом, мы бы жили себе дальше в нашем доме. Через год Тёмка пойдёт в детский сад, место я забронировала сразу после его рождения. Я смогу больше работать, и мы будем счастливы. А Кирилл сможет приезжать, когда захочет, и проводить время с сыном.

Но на данный момент мне кажется, мои мысли, даже, можно сказать, мечты, совсем не осуществимы. Однако мечтать никто мне не мешает, глядишь, и чудо произойдёт. Не будет же Кирилл вечно держать нас в этом доме. Хотя… от него можно ожидать чего угодно.

– Босс будет через пол часа, – вырывает из мыслей один из охранников.

– Ох боже мой, – ахает Наталия. – Меня уволят…

– Так, – поворачиваюсь к ней лицом. – Что с вами сегодня? У нас всё готово, осталось накрыть на стол и всё. Почему вы так паникуете?

– Тревожно мне что-то, – признаётся женщина, положив руку на грудь. – Что-то плохое произойдёт.

– Ничего не случится, – говорю я и, налив стакан воды, протягиваю его Наталье. – Сядьте и отдышитесь, дальше я сама, – чуть ли не силой заставляю её сесть на один из стульев. – Да вы вся горите! – восклицаю, коснувшись её предплечья. – Вам плохо? – спрашиваю и накрываю её лоб ладонью. – У вас температура – обжечься можно! Что же это такое? Почему вы не взяли выходной? – причитаю и иду к шкафчику, где лежит аптечка.

– Какой выходной, – отмахивается она.

Мысленно себя ругаю, что, погрузившись в свои собственные размышления, не обратила должное внимание на женщину. А ведь все признаки болезни налицо – покрасневшие глаза, бледное лицо, явная усталость и слабость.

– Вам надо отлежаться…

– Нет-нет, мне нужно заняться работой, – тут же говорит и встаёт на ноги.

– А ну-ка сядьте! – возмущаюсь, словно передо мной не женщина старше меня, а ребёнок. – Вот жаропонижающее, – протягиваю ей таблетку и наливаю новый стакан воды. – Выпейте и идите к себе, а я здесь всё закончу.

– Да вы что! – всё также возмущается она в ответ. – Ни за что! Кириллу Андреевичу это не понравится, – судорожно мотает головой.

– Я разберусь, не переживайте. Идите в свою комнату и полежите. Под мою ответственность, – добавляю, когда она смотрит на меня жалобным взглядом.

– Меня уволят, – вздыхает, опустив голову.

– Ничего подобного, – уверяю её и, подав руку, помогаю встать. – Всё будет хорошо! Кирилл тоже человек, и что бы там не казалось, у него есть сердце, – говорю с улыбкой, сама не веря в сказанное.