Однако простите, господа аристократы, я должна спасти сестру, а потому играть буду не по вашим правилам. Ну а Каролину, может, даже пожалеют — вон у нее какая ужасная и беспардонная сестричка, и как только она, бедняжка, со мной справляется.

— Кроме того, господин де Ревиль считает, что моя травма пока не зажила до конца и остается опасной, поэтому мне требуется полный покой. Так ведь, шевалье?

Я кинула быстрый взгляд на Анри, изображая отчаянно-умоляющие глаза Кота из «Шрека». Шевалье перехватил мой взгляд и, хоть и не сумел скрыть потрясение, все же, откашлявшись, медленно ответил:

— Да, я полагаю, мадемуазель Лаура все еще нуждается в покое.

Кажется, он вложил в эти слова немного не тот смысл, на который я рассчитывала, но и так сойдет.

— Как только ситуация изменится, — поспешила сгладить впечатление я, — а это, я уверена, произойдет очень скоро, мы с Каролиной будем счастливы пригласить вас всех к нам. Обязательно устроим пир горой, даю вам слово! Только, увы, не сейчас.

— Ла-Лаура, — повернулась ко мне абсолютно оглушенная моей выходкой сестра, — но как же…

— Объели старую больную женщину, — раздался скрипучий голос рядом. Тетушка Флоранс достала носовой платочек размером с небольшую скатерть и утерла им скупую слезу на своем морщинистом лице. — Умрет теперь графиня де Шайи. Ох, умрет. От голода неминучего погибнет. Но в грязь лицом не упадет, нет, всех гостей дорогих накормит до отвала. А как же иначе-то.

— Тетушка, — обреченно пробормотала Каролина, — ну что вы! Здесь никто не даст вам умереть с голоду.

— Разумеется, не даст, — внезапно заговорила герцогиня де Монморанси. — Наши добросердечные хозяйки и так уже уделили нам достаточно внимания. Мы с радостью навестим их еще раз, но несколько попозже. А сейчас, думаю, нам не стоит злоупотреблять их радушием, — подвела черту она. И незаметно мне подмигнула.

Я улыбнулась. Во время нашей с ней утренней беседы, я осторожно коснулась личности мадам д’Алер и ее роли в деле с господином де Вассоном. Мадлен подтвердила мои опасения, что дело там нечисто. Подробностей она не знала, но расположения к баронессе никакого не испытывала.

Если я правильно истолковала очень легкий намек герцогини, неугомонная мадам Эжени пыталась обольстить его светлость герцога де Монморанси прямо накануне его свадьбы. Понятно, что очков в глазах Мадлен ей это не прибавило. И вот сейчас ее светлость безошибочно определила причину, по которой баронесса хотела задержаться в поместье.

— Еще раз прошу великодушно простить нас, — произнесла я, облегченно выдохнув. И добавила, чуть подслащивая пилюлю: — Впрочем, мы с сестрой будем счастливы сопроводить вас всех на прогулке по нашему парку, пока слуги занимаются сборами. Раз уж госпожа д’Алер выразила желание полюбоваться его красотами.

На том и порешили.

[1] Отче наш Небесный! Да святится имя Твое!

19. Глава 7.1

Парк у нас и впрямь был красивый, однако, как я уже сокрушалась ранее, несколько запущенный. Дорожки на уютных липовых и дубовых аллеях требовали подсыпки свежего гравия и песка, шиповник, барбарис и прочие кусты — подрезки и придания приличной формы, трава — основательной стрижки, а декоративные водоемы — очистки. Но ничего, разберемся со временем, а пока пусть господа наслаждаются тем, что есть.

Они и наслаждались. Ну или делали вид. Наша компания то двигалась общей толпой, то расходилась парочками по дорожкам, то вновь собиралась вместе, а затем менялась собеседниками и опять терялась в лабиринтах деревьев. Слуги таскались за нами на почтительном расстоянии, но так, чтобы быть готовыми прийти к своим хозяевам по первому зову.