Я рискнула и, оторвавшись от стены, подобралась к двери зала чуть ближе. Как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как граф де Граммон нежно берет ручки моей сестры в свои и, наклонясь, всматривается в ее глаза, полные отраженного света свечей.

Шелковые интонации, чувственное прикосновение, вожделеющий взгляд… Много ли нужно моей девятнадцатилетней сестре, чтобы окончательно «поплыть»?

Но все же нет, та не готова была сдаться так легко. Немного отстранившись от мужчины, Каролина, запинаясь, пролепетала:

— Граф, тогда, я думаю, нам стоит подождать. Не будем торопить события. Вы исполните до конца свой долг по отношению к вашей несчастной жене, а я… буду ждать вас. Ведь вы… ох, Боже, как же трудно выговорить такое… Но… вы ведь понимаете, что тоже давно владеете моими помыслами.

— Я счастлив слышать это от вас, моя дорогая Каролина, — произнес Оливье де Граммон, и бархат в его голосе стал непереносимо томным и притягивающим. — Позвольте мне хотя бы коснуться вас. Просто коснуться. Вы подарите мне этим минуту невыразимого блаженства.

Граф медленно поднял руку и дотронулся до щеки Каролины. Та застыла, не в силах противиться его магнетическому воздействию. Мужские пальцы погладили тонкую девичью кожу и обольщающе заскользили ниже; сестра, как завороженная, подалась вперед, неосознанно подставляя губы под поцелуй.

Ну всё. Это уж слишком!

Я пыталась дать Каролине самой разрулить ситуацию, однако теперь совершенно очевидно, что она крепко сидит на крючке у графа и не сможет противиться ни единому из его желаний.

Бесшумно отойдя подальше от дверей, я затем с нарочитым топотом вновь направилась к ним.

— Каролина, милая, ты здесь? Я тебя везде ищу, — громко проговорила я, вовсю размахивая свечой.

В зале раздался небольшой шум, что-то упало, а потом мне навстречу выскочила перепуганная сестрица.

— Я здесь, да, здесь. Зашла вот… выбрать книгу. На ночь. Почитать. Татин мне почитает…

— Ах, вот ты где! — радостно воскликнула я. — Ну слава Господу. Я-то уж совсем сбилась с ног. Заглянула в твои покои, чтобы вместе помолиться на сон грядущий, а тебя и нет нигде. А книгу, я смотрю, ты так и не выбрала?

— Я… да… то есть нет, тут не осталось ничего интересного.

— Например, «Песни о Роланде»? Или «Сказания о Тристане и Изольде Белокурой»?

— Э-э… ну, вроде того.

— Тогда давай вернемся к себе. Уже поздно, а завтра нас ждет новый насыщенный день.

— Да-да, конечно.

Каролина бросила растерянный взгляд на оставленный зал, но покорно пошла вслед за мной. Еще бы не пошла — я вцепилась в ее локоть, словно пантера в сочную антилопью конечность, не позволяя дернуться ни направо, ни налево, и поволокла прочь от библиотеки и ее незваного посетителя.

Доведя сестру до нашего коридора, я вдруг «вспомнила», что надо сказать слугам, чтобы они не забыли потушить свечи в книжном зале. Убедившись, что Каролина направляется к себе в спальню и пообещав, что сейчас зайду к ней, я стремительным шагом вернулась к залу.

В библиотеке было темно — кто-то уже погасил все источники света. Впрочем, я прекрасно знаю кто. Возможно, он даже успел уйти, но скорее всего еще нет — я вернулась слишком быстро.

Как бы ни был мне тягостен предстоящий разговор, он должен состояться. Пусть я всю жизнь и старалась не лезть в чужие дела, однако это было всю прошлую жизнь, а еще — на сей раз я отвечала не только за себя, но и за юную девушку, которая формально, может, и старше меня, но по сути годится мне в дочери. Разве желала бы я своей дочке таких сомнительных отношений? В конце концов, если бы граф действительно имел честные намерения, разве он вел бы себя подобным образом?