- Меня встретила Евочка… я сейчас остановилась у вас, на съемной квартире. Но утром хозяйка приходила, кричала, что… чтобы ты не смела больше возвращаться сюда. Пресса и телевидение сходят с ума. Они говорят, что ты убила его из-за денег, что он был твоим любовником. Даже писали, что тебя наняли опытные киллеры, потому как девушку с хорошей репутацией трудно заподозрить. Я расскажу им всю правду, доченька. Я соглашусь на интервью и…

- Не смей, - меня словно прошило болью, я закрыла глаза. – Не смей ни с кем говорить. Они перекрутят твои и мои слова, будет только хуже…

- Жених твоей подруги сказал, чтобы ты держалась, что он поднял свои связи и твоим делом займется адекватный следователь. Тот, что уже не раз оправдывал тех, кого несправедливо обвинили…

- Кажется, он сдержал свое слово. Мама, послушай меня. Ничего никому не говори и не обещай. Ева поднимет волну на просторах интернета, но только тогда, когда получит информацию от следователя. Все будет хорошо, я не убивала, а он пообещал это доказать. Держитесь вместе.

- Я не могу. Не могу! – мать вытерла слезу. – Я узнала, что у этого… в чьем убийстве тебя обвинили, осталась жена и двое сыновей. Я добьюсь, чтобы они со мной встретились и выслушали. Я не могу сидеть сложа руки…

Меня словно током ударило. До того я мало думала о семье Завальского. А сейчас детали стали соединяться в одно целое, подобно пазлу.

«- Мочи суку! Помнишь, какое бабло на кону?

- Пусть аванс передадут сначала…

- Да куда они денутся, нельзя, чтобы она рот раскрыла…»

«Семья могущественная. Подставы – не хрен делать.»

И следом – гадкий голос Тарасюка:

«Все доказательства против тебя. И свой срок ты не высидишь. Ты понятия не имеешь, что представляет собой клан Завальских, главу которого ты зарезала. Они достанут тебя где угодно и убьют. Я пытаюсь защитить тебя хотя бы от них, но раз ты отказываешься сотрудничать, зачем мне париться по поводу твоей безопасности?»

- Не смей ходить к ним. Искать встречи. Не смей. Ты не представляешь, что это за люди. Мама, если ты попытаешься с ними поговорить и сказать, что меня могут оправдать… ты подпишешь нам обоим смертный приговор!

Как оказалось, я начала постигать уроки жизни очень быстро, с упорством отличницы.

- Время! – известил конвоир.

Мы едва успели обняться. Меня толкнули в спину. Вновь знакомый маршрут – мрачный коридор, стальные двери камер… Но в этот раз я шла с надеждой. Надеждой на то, что вскоре с меня снимут обвинения.

- Никак сам Краш заинтересовался твоим делом, - выслушав мой сбивчивый рассказ, восхищенно присвистнула Спица. – подфартило тебе, Студентка.

Но ее глаза как-то нервно бегали. Уже вечером, засыпая, я услышала разговор сокамерниц Пришлось притвориться глубоко спящей, вслушиваться в шепот.

Лучше бы я этого не делала, хотя предупрежден – значит вооружен.

- Теперь Вепрь повысит ставки. Бабы, вы как хотите, я не участвую. Вы не увидите денег, вас отправят следом.

- А я вообще не буду шевелиться, пока не перечислит на карту. Но он сказал, я сильно борзая такое требовать.

- Вдова так жопу рвет, будто свои грехи прячет. В натуре ж Студентка не убивала, и если Краш это докажет, ей и без нас не дадут дожить до суда…

- Я вам так скажу, кошелки, - вмешалась Фрида. – При мне мокрухи не будет. Девку в обиду не дам. И вам не советую – менты нам не кенты. Вас надувают, а вы рады грех на душу взять ради обещаний…

Разговор стих. Я лежала, кусая губы. Если бы могла молиться, так бы и сделала. Но понимала, что это мало поможет. Если я скажу завтра, что слышала разговор, меня смогут обезопасить? И как это сделать, чтобы не выглядело стукачеством?