Молодой парень в дизайнерской рубашке и выражением глубокой озабоченности в глазах иногда будто оживал, его взгляд жадно скользил по статной фигуре молодой вдовы. Он не замечал, что за порочной улыбкой девушки, которой на вид было не больше девятнадцати лет, мелькает презрение.

- Эта тварь не должна выжить. Это ты сказал, что она – ноль без палочки, что ее закроют сразу, не разбираясь. Откуда нарисовался новый следак и адвокат?

- Инга, в самом деле, завтра никого не останется. Не захотят за деньги – сделают за очень большие деньги.

- Ты заплатил Тарасюку предостаточно. Почему он не шлепнул эту суку в первый же день, как её арестовали? Почему он тянет резину? Учти, если из-за этого все, что мы сделали, полетит к чертям, тебе никакие деньги папочки не помогут. Сделай все сам, если не можешь договориться!

Инга закусила губу и постаралась выровнять дыхание, глядя на ажурный узор итальянской плитки под ногами. Плохая идея была смотреть именно туда. Воспоминания лишали ее контроля и доводили до белого каления.

…Вид обнаженного мужа и без того вызывал в ней омерзение. Жирный боров, погрязший в извращениях и уже не представляющий никакого супружеского долга без мерзких изысков – вот, кем он был в ее глазах все это время.

«Давай, псина, ползи. Слизывай порошок и ползи к моим ногам!» - он любил эту кошмарную прелюдию больше, чем сам секс.

И Инга – в прошлом подающая надежды фотомодель, победительница регионального конкурса красоты, некогда окруженная поклонниками и знающая себе цену, лизала кокс с поверхности свежевымытой плитки.

Так было немного проще. Порошок не давал ей сойти с ума. Отключал мозг и смывал грани между реальностью и сном. Будто не было сейчас в ее сфинктере этой широкой анальной пробки с хвостом, на голове – обруча с собачьими ушками, не приходилось имитировать собачье поскуливание и вилять задом, удовлетворяя чокнутые фантазии благоверного.

После такого она чувствовала себя животным. Загнанным, лишенным инстинктов, живущим только ради одного – удовлетворения чужих хотелок.

Приняла бы она его знак внимания – колье с кельтским волком, усыпанным бриллиантами - если бы знала, какая семейная жизнь ее ожидает в скором времени?

Инга иногда задавала себе этот вопрос. И понимала, что да – ответ бы был утвердительным. Она с детства презирала любой труд, жаждала роскошной, бездельной жизни, и вся ее жизнь – лет с двенадцати – была подчинена сначала воле матери, которая хотела выдать дочь замуж за олигарха. А затем Инга пришла к выводу, что это желание не только матери, а и ее собственное.

Конечно, не такого супруга она себе желала. Ее всегда окружали богатые мажоры, горячие, мускулистые, красивые, и мужа она хотела им под стать.

Увы, богатые семейства не желали видеть в семье пусть и красавицу с титулом, но без копейки за душой. В мире олигархов всегда действует правило – деньги к деньгам. Исключение из правил имело место быть, но для этого надо было ставить не на сыновей, а на их отцов. А возможно, и дедушек…

Мать это поняла гораздо раньше дочери, летающей в романтических облаках. Вот почему появление в жизни Инги Алексея Завальского восприняла, как божье благословение. Да, маман при всем своем стремлении сделать из дочери дорогую шлюху оставалась набожной…

Зря Инга умоляла ее подождать, найти вариант получше, может, даже побогаче… Мама в таких случаях давала ей пощечину и читала лекцию о том, что в двадцать лет ее дочь уже будет никому не нужна, молодость – скоропортящийся товар, и не для того она так жертвовала собой, чтобы воспитать неблагодарную дочь…