— Так ты видишь моё благо? — я тяжело сглотнула, понимая, какое разочарование представляю для всех наблюдающих. Но останавливаться не собиралась. — Недостойная ментора мейлори. Королева-грязнуля. Ты ведь знаешь, кто я на самом деле. И каково мне среди этих… Ай!

Госпожа Првленская не дала договорить. Она схватила меня за руку и больно дёрнула, уводя прочь. Сделала жест мелироанским девам, и те неспешно посеменили за нами.

— Надеюсь, ты разорвёшь связь, — вырываясь, прокричала я ментору. — И поскорее. Долго я тут не протяну.

Я старалась обернуться, услышать его голос, узнать, что он ответит, но вниманием ментора уже завладело новое представление. Юная княжна Талиция в окружении служанок и стайки рудвиков склонилась в реверансе перед консулом лин де Блайтом и что-то тихо сказала ему, не поднимая глаз. К груди девушка прижимала глиняные колокольчики. В ответ ментор осторожно отнял одну из девичьих ладоней и поднёс к губам для вежливого поцелуя. Я вытянула шею, как только могла, чтобы рассмотреть их знакомство, его эмоцию, реакцию остальных, но мы свернули за угол, и все гости пропали из виду.

— Это послужит тебе эффективным убеждением, — ворчала Лаптолина. — В нашей академии мелироанскую деву наказывают сёстры. Ты сказала мне при встрече, что магия Ревда не снимается, но ты ошибалась.

Сёстры плелись следом в молчании и унынии. Будто бы их так же волокли, как и меня. Только Тильда вышагивала бодро и довольно.

— Вы и так сняли с меня всё, что было возможно. Моё оружие. Мою гордость. Вы унизили меня, — дёрнула я рукой, но госпожа Првленская держала на удивление крепко и тащила меня куда-то мимо замка. — Теперь хотите ещё и запереть магию?

Розовый коридор остался позади. Ухоженные клумбы и цветочные насаждения сменились дикими зарослями и плодовыми деревьями. Мы обогнули озёрную площадь с белокаменной Мелирой и двинулись дальше, в непроходимые дебри, где среди высокой, в человеческий рост, травы пролегала одна-единственная тропинка.

— Ты едва не навредила девушке, — коротко бросила женщина.

— Да она просто лживая, лицемерная дрянь! — вспылила я. — Это была месть! Вы же видели пломп! Я защищалась!

— Как взбесившийся зверь, лишенный разума, — тут же среагировала Лаптолина. — Научись находить другие способы защиты. Холодная вежливость, расчётливость, сдержанность и мудрость способны придумать столь изощрённую месть, в сравнении с которой обычная драка покажется обезьяньей палкой. Нравится тебе быть обезьяной с палкой?

Я помолчала, позволяя тащить себя, как собачку на поводке, а потом устало ответила:

— Ничего другого у меня нет.

Мы резко остановились. Лаптолина пристально вгляделась в меня.

Как много она умела сказать глазами! Сейчас в них были такие оттенки сочувствия, которые и ободряли, и уничтожали одновременно. Настоящий букет из жалости, составу которого позавидовала бы сама леди Дижуре.

— Дочери Мелиры, — ровно проговорила госпожа Првленская и отвернулась. — Долг велит вам позаботиться о сестре.

Поправив перекинутую через плечо бордовую накидку, Лаптолина Првленская гордо зашагала прочь. Она даже не убедилась в том, что её приказ будет выполнен. Уверенность этой женщины была нерушима, как Галифоские утёсы.

Девушки потупились и виновато опустили взгляды. Я размяла шею и пальцы, сделала пару шагов назад, готовая к драке. Меньше всего хотелось применять кровавую магию, ведь я была уверена, что Тильда и этот факт непременно обернёт против меня. Сестра Лорендин же, грязная и помятая, на удивление не светилась довольством. Она блуждала рассеянным взглядом по пространству за моей спиной.