– На гребне было больше десятка ее волос, неужели ты все сразу… – начал Алево, недоверчиво уставившись на деспота, но осекся, когда тот щелкнул по усыпанному ярко-фиолетовыми камнями подобию небольшого резервуара на золотой сетке для лица, и оттуда на пол посыпалось немного пыли, напоминающей скорее пепел. – Богиня, нет! Но зачем все сразу, Грегордиан?

– Я хотел наверняка добиться результата как можно быстрее и эффективнее, – пожал плечами дини-ши, и асраи едва не закатил глаза, виня себя за то, что не настоял на том, чтобы лично заправить артефакт, проявив разумную умеренность. Ведь он знал, что самой натуре его архонта свойственно пытаться добиться всего немедленно и любыми средствами.

– Ладно, не может быть, чтобы мы не нашли еще, если поищем более тщательно, – вздохнул он, и мужчины, не сговариваясь, молча устремились к покоям бывшей фаворитки архонта.

Следующий час они провели, ползая по полу и пытаясь найти хоть один волосок Эдны в ставших почти совсем пустынными после очередной вспышки гнева Грегордиана комнатах. По миллиметру осмотрели даже тканевую обивку стен, там, где она уцелела, буквально обнюхали все без исключения вещицы в купальне, перебрали каждое из оброненных женщиной украшений в надежде, что где-то обнаружат желаемое. Но все безрезультатно.

– Проклятье с этими брауни и их невыносимой дотошностью в наведении чистоты! – в сердцах рявкнул архонт, и появившийся было в дверях Лугус снова исчез.

Деспот и его помощник стремительно переместились в покои Грегордиана, и вся чудная для окружающих процедура повторилась. Архонт Приграничья и его главный друг и соратник двигали мебель, трясли ковры и гардины, исследовали постельное белье, подушки, изголовье кровати.

– Поверить не могу в то, что в этой комнате в принципе нет места, где бы ты не трахнул свою женщину, но мы не можем найти абсолютно ничего! – откровенно начал терять свое хваленое терпение асраи.

Завершились поиски тем, что архонт швырнул огромный тяжелый матрас, словно пушинку, и тот, пролетев через всю комнату, точно снаряд, вышиб стекла в одном из окон спальни. Лугус все это время наблюдал за происходящим, выглядывая из-за дверного косяка, ерзая и переминаясь с ноги на ногу от нервозности.

– Могу я быть чем-то полезен, мой архонт? – наконец отважился спросить он, едва звон стекла затих, а Алево и деспот уставились друг на друга, красные, потные и разочарованные.

– Можешь просветить меня, будет ли признано подданными невиданной жестокостью с моей стороны, если я собственноручно казню с десяток брауни за чрезмерно идеальное выполнение их непосредственных обязанностей! – не глядя на слугу, огрызнулся деспот. – Убить обещаю мгновенно и безболезненно.

Брауни судорожно хватанул воздух, но быстро взял себя в руки. В последнее время весьма сложно было сказать, насколько серьезен архонт, грозя кому-то наказанием и даже смертью. Все чаще случалось так, что угрозы так и оставались угрозами, в отличие от прежних времен. Но так было в присутствии монны Эдны, явно укрощавшей крутой нрав их повелителя, а сейчас ее нет, так что как знать, чем все обернется. На самом деле, почти все обитатели и служащие Тахейн Глиффа про себя молились Богине о возвращении этой женщины. Иначе ее отсутствие в скором времени вполне могло обрести катастрофические последствия, учитывая, с какой скоростью портилось настроение их деспота. Причем не вспышками, которые можно переждать, не попадаясь на глаза. Нет, сейчас их архонт находился во взрывоопасном состоянии постоянно.