Сейчас он думал о том немногом, что совершенно не должно было занимать его голову, и невольно щурился, словно от яркого света, бьющего в глаза. В какой-то миг, взгляд мужчины упал на стеклянный столик, который так и манил парой закрытых бутылей с вином и прочими яствами. Но нет, если на его язык вновь упадет хотя бы пара терпких капель, то вряд ли эта ночь продлится дольше положенного. Слухи о пьянстве императора и без того уже давно просочились за пределы дворца. И теперь он даже не мог возлечь со своей наложницей, чтобы наконец запустить очередной круг храмового обряда.

В какой-то миг ему показалось, что даже собственное, тяжелое дыхание уже не касается его ушей. Он будто оказался в непроницаемой, оглушающей сфере и, не выдержав, громко воскликнул:

- Евнух Экир! Войди ко мне! Сейчас же!

Старый евнух не заставил себя долго ждать и, спешно скрипнув деревянным засовом, уже через миг оказался перед лицом императора. Сгорбившись, словно на его плечах лежал неподъемный груз, мужчина немедля засеменил, перебирая короткими ногами. Серая, пергаментная кожа с сотнями мелких, глубоких морщин и следами давно заживших, язвенных рытвин, что особо выделялись на впалых щеках. Грузные, темные одежды, скрывающие тщедушное тельце и огромный, металлический пояс - знак когда-то проведенной кастрации.

- Да, Ваше Императорское Величество… Я могу вам чем-то услужить? - сцепив посеревшие руки в крепкий замок на уровне своей груди, старый евнух отдал низкий поклон.

- Вы до сих пор не привели девчонку, — глухо ответил император, устало откинувшись на свои мягкие подушки. Он говорил тихо, словно вел диалог с самим собой. - И долго мне еще ждать?

- Старые девы дворца готовят ее к ночи с вами, — почтительно произнес евнух. - если желаете, то я велю поторопить их…

- Нет, — отмахнулся Андерос, испытывая необъяснимое желание продолжить пусть и совершенно пустой, но все же разговор. Сейчас ему казалось, что еще немного тишины и он просто сойдет с ума. - Останься со мной до прихода наложницы.

- Как прикажете, Ваше Императорское Величество… - как евнух ни старался, но удивление, скользнувшее в хриплом голосе, скрыть так и не удалось. - Могу ли я что-нибудь для вас сделать? Может, вы желаете отведать травяного настоя перед грядущей ночью с наложницей? Или же, хотите, чтобы я заменил для вас постельные одеяния?

- Ничего не нужно, — раздраженно ответил Андерос и тяжело выдохнул, чуть приподнявшись на одном локте. Наверное, будь он не таким одиноким, как сейчас, то вряд ли бы сказал что-то подобное. Однако, следующие слова, сорвавшиеся с его губ, оказались полной неожиданностью и для него самого, и для старого евнуха. - Расскажи мне о моей семье. Ты прислуживал роду Криан еще задолго до момента, как мой собственный отец занял по праву свой трон. Прислуживал задолго до того, как моя мать, урожденная Эн-ти, пришла во дворец в качестве новой жены императора. Прислуживал во времена, когда мой дед, прославленный Эйдан Ха- Рис Криан, завоевал восточные земли и разгромил повстанцев… Так что ты расскажешь о моей семье? Какими ты их запомнил?

Мало с кем он мог позволить себе подобные разговоры. Наверное, в какой-то степени, темы, что затрагивали покойную императорскую семью, были в этих местах негласным табу. Даже с советником, который мог позволить себе некоторые высказывания о давно ушедшей семье рода Криан, зачастую просто молчал. И, наверное, именно это заставляло Андероса чувствовать себя предельно одиноким. Казалось, словно он один единственный, кто до сих пор помнил о существовании тех людей. Один единственный, кто до сих пор носил в своем сердце траур. И теперь он с замиранием ожидал ответа от старого евнуха, который надолго задумался, прежде чем произнести хоть что-то.