Шумно выдохнув, Андерос припал к губам девушки. Поначалу он будто бы пробовал Алию на вкус, властно запустив свой язык в ее рот. Его ладонь, взметнувшаяся к затылку девушки, словно направляла, показывала, как именно нужно двигаться. И Алия подчинялась. Безропотно, как и следует наложнице, она впустила Андероса в себя, в томительной неге ощутив, как его пальцы стремительно отыскали ее изнывающее лоно. Еще миг, и вот он уже внутри, причиняет еле уловимую, но все же боль. Потеря невинности не была каким-то недосягаемым таинством для Алии, однако там, на глубине сознания, она понимала, через что ей нужно пройти, чтобы наконец считать себя женщиной императора. Ей нужно было вытерпеть боль первого раза и наконец познать близость с мужчиной.

Томно прикрыв глаза, Алия полагалась лишь на свои ощущения, и казалось что каждая частичка ее тела горит, чувствует и принимает все происходящее как нечто важное, необходимое. Шелк воды и горячий пар, окутывали ее с ног до головы. Ароматы масел и звериный, возбуждающий запах самого Андероса… Одна его рука все также покоилась на ее шее, пока вторая заставляла непроизвольно извиваться змеей под распаляющимся солнцем от незнакомого, но такого волнующего ощущения. Его губы, ласкающие ее собственные, медленно уходящие вниз, к шее. И теперь Алия уже не думала ни о грядущей смерти, ни о бессердечности правителя. Нет, ей просто хотелось утонуть в этом блаженстве. Хотелось растянуть эти мгновения настолько, чтобы они заняли не час, и не два, а целые столетия. Ей отчаянно хотелось большего.

- В воде тебе будет если не больно, то малоприятно, — внезапно Андерос чуть отстранился, беспощадно прекратив ласкать ее налившееся лоно. Голос его был тих, но в нем слышалось тяжелое дыхание. - И как бы мне ни хотелось продолжить, я не хочу, чтобы твой первый раз прошел в мучениях.

- Мне… Мне не больно… - с шумом выдохнув, осторожно произнесла Алия. Не стесняясь своей вольности, девушка прижалась к правителю чуть сильнее и, не почувствовав никакого сопротивления, осторожно уткнулась носом в его шею. - Если вы желаете…

- Нет, — резко произнес мужчина, однако, словно не сумев удержаться, осторожно провел ладонью по набухшей груди Алии. - Желаю, но в своих покоях. Помоги мне совершить омовение, после чего переоденься. Я прикажу евнухам привести тебя.

Андерос

Он все еще ощущал тепло, впитавшееся в его тело от горячих вод купальни. Все еще чувствовал пряный аромат масел, что так усердно, капля за каплей, втирались в его волосы нежными руками девчонки. Все еще слышал ее слабое, судорожное дыхание, хотя давно оставил купальную залу далеко позади. Андерос уже вернулся к себе, растянувшись на мягких одеялах и теперь с замиранием сердца прислушивался к тому, что происходило снаружи. И, это было ровным счетом ничего. Молчаливые евнухи и сгорбившиеся служанки, что боялись даже дышать в присутствии императора. Эта вечная тишина дворца угнетала. Порой раздражала настолько, что сам Андерос, не выдержав того беззвучного гнета, находил любую малейшую причину для того, чтобы разразиться громким криком, содрогающим пустые стены дворца.

Еще будучи совсем ребенком, он хорошо запомнил, как это место било ключом, то и дело заливаясь громким смехом, теплыми материнскими прикосновениями и счастьем. Помнил своих братьев и сестер, большая часть которых давно гниет в земле. Помнил мать и отца, всегда находивших время для своих детей. Андерос называл то время золотым для себя, но каждое воспоминание о светлых днях причиняло невыносимую боль. Тоска, затапливающая все его естество, заставляла думать о том, что подобное уже никогда не повториться. Заставляла думать о том, что теперь ему суждено пусть и занимать место правителя империи, но быть безгранично одиноким. Быть тем, кто не достоин даже думать о счастье, неся бремя отца своего народа до последнего вздоха.