Посмотрела с сомнением на новобрачных, но кивнула. Я тут же поднялся со своего стула, придерживая Таню, и мы направились к Стасу с Нюткой, чтобы сказать, что уезжаем.

Демон, увидев нас вскинул бровь, ему и говорить не пришлось, а вот с Нютой пришлось прощаться.

– Мы поехали, – пожал руку Стаса. – Таня чувствует себя неважно.

– Сора, вы охренели?! – возмутился Ярыч. – Тань, скажи ему! Кто братву в такой день кидает?

Таня растеряно пожала плечами.

– Ну, я говорила. Он не хочет оставаться.

– Сора, шмеля тебе в ухо! Тебе даже жена говорит, что так нельзя!

«Жена» опустила взгляд, стараясь не подать виду, что заметила оплошность Ярыча. Мне сделалось как-то не по себе, поэтому бросил на него многообещающий взгляд. Честно говоря, я пока даже не думал звать Таню замуж. Нам, вроде бы, и без этого хорошо вместе. К чему лишние траты, когда мы и так все сбережения потратили на моё лечение, а те, что сейчас зарабатываем, откладываем на покупку частного дома в хорошем районе.

– Слав, оставайтесь, – мягко ложится ладонь Нюты на мой локоть. – Ну, правда, такой день. Когда вы теперь так соберётесь?

– Что значит «когда»? – усмехается её муж, обнимая девушку за плечи. – В день, когда у нас родится дочь.

– В другой раз обяза… – начал было я, но Таня перебила нежным:

– Оставайся, Слав, правда. Погужбаните, да вернёшься к утру. Завтра нам никуда не надо, передохнём.

– И ты тоже, Тань, – настаивает Нюта, но Таня непреклонно качает головой.

– Нет, я с тобой поеду, – хмурюсь я.

Не нравится мне что-то в её взгляде. Таня тянется к моему уху и тихо говорит:

– Любимый, просто вызови мне такси и оставайся. Мне нужно немного побыть одной.

Слова, которые произносятся ею пару раз в месяц. Я точно знаю, что она подразумевает, поэтому киваю.

– Я отвезу тебя на такси и вернусь.

Она не против. Улыбается мило Ярычу, когда тот одобрительно выпячивает большие пальцы вверх.

Мужики берутся нас провожать до машины, когда та приезжает. Усадил Таню, обнял за плечи, а когда таксист тронулся, увидел знакомую старенькую тойоту, из которой вылезала она. Хмурая, напряженная, но в свете фонаря я отчётливо видел красноту на щеках. Смущена? Зла?

Сердце непослушно сорвалось в маршбросок и я уткнулся в макушку своей «жены», чтобы как-то его унять.

Твою мать, Виноградова! Почему именно сегодня тебе нужно было прийти сюда?! Почему не в другой день, когда меня здесь уже точно не будет?

– Отдохни хорошо, ладно? – просит Таня, поглаживая меня по руке, что обнимала её плечи. – С ребятами ещё не скоро встретитесь, поэтому не ограничивай себя. Ты так редко отдыхаешь, что я боюсь, как бы не стресс, виной тому, что у нас ничего не получается.

Усмехнулся в светлую макушку и спросил:

– Хочешь, чтобы я напился?

– Хочу, – кивает она. – Несмотря на то, что это бредово звучит, но оно иногда полезно для спермото…

– Не продолжай, – поморщился я. – Хочешь, чтобы напился, я напьюсь. Но давай мы такое часто практиковать не будем, хорошо?

Прижалась крепче и рассмеялась.

– Часто не будем, обещаю.

Приехав домой, я проводил её до двери, поцеловал, отмечая усталость на красивом лице, и отправился обратно. Всю дорогу я думал вовсе не о том, что оставил Таню дома, а о том, что в «Причале» сейчас находилась другая, с которой по-хорошему мне лучше не пересекаться.

Точно. Просто избегать Лизу Виноградову, как бы сильно не тянуло заглянуть в эти серые глаза, от вида которых замирало всё нутро. Я не готов отказаться от того, что есть в моей жизни. Мне больно предавать Таню даже мыслями о другой. Чувствую себя последним уродом, а ведь я по натуре не бабник. По молодости все гонялись за юбками, и да, было у меня много девушек, но я не скажу, что питал азарт, завоёвывая женские сердца, тела и умы. Они сами вешались, питая надежды, я же просто позволял им отдавать себя. И когда в моей жизни появилась Таня, я от всего этого отказался, зная, что сделаю больно. Да и зачем вообще искать тепла под лаской чужих рук, когда дома ждёт уютное привычное твоё?