– Виноградова, давай за тебя, что ли? Чтобы в последний раз в этом месяце меня сюда тащила! Я тебя пьяную не люблю, сама знаешь.

Я усмехнулась и чокнулась с ним стаканами, в которых сверкали кубики льда.

Прокопенко откровенно врал. Пьяную меня он просто обожал, о чём с удовольствием пару раз трепался, когда я объявляла для своей светлости сухой закон.

– А как же: «Виноградова, тебя пьяную только тискать!» – подколола я и пригубила холодную, обжигающую жидкость. – Или всё? Любовь исчезла, как дело Шакро Молодого?

– Ага, – усмехнулся тот в ответ. – Днём с огнём не сыщешь. Ты мне лучше расскажи, что тебя так беспокоит в деле Селезнёвой?

Я поморщилась, вспомнив убитую девушку. Не хотелось мне сейчас думать о работе, да и головная боль всё ещё наличествовала.

– Запонка эта, – вспомнила я утерянную подозреваемым вещь. – Она мне знакомой показалась, но я точно не видела её раньше. Будто–что-то похожее…

– Виноградова, по-моему, ты сильно заморачиваешься. Сколько мужиков у нас по управлению в костюмах ходит? А сколько запонок у них? Вот и подумай, могут быть просто похожие, учитывая, что они практически всегда по одному образу и подобию делаются.

И я задумалась, сразу отметая версию Женьки прочь, потому что был один очевидный факт, почему не могла я видеть такие в управлении. Она дорогая. Драгоценный камень и золото. Я в этом немного разбиралась, мне не раз раньше доводилось видеть драгоценности высшего качества, которые стали причиной убийства.

– Не, Женёк. Экспертиза, наверняка, покажет, что запонки баснословно дорогие, а значит, в управлении мелькать не могли.

Прокопенко посмотрел на меня, как на дуру, но промолчал, зная, что я не оценю его вмешательство.

– В любом случае, тебе нужно передохнуть сейчас, а завтра ещё раз хорошенько поразмышлять над тем, где ты могла их видеть.

«Да не их», – подумала я, снова поморщившись.

– Где, блин, Лёсика носит?

Прокопенко безразлично пожал плечами и проглотил остатки своего вискарика. Поставил стакан на барную стойку и кивнул бармену, чтобы повторил. Я же в это время зачем-то разглядывала бушующую на танцполе толпу. Сегодня и впрямь было тесно.

Меня беспокоило, что время уходит, наверное, именно поэтому не высидела. Проглотила остатки из своего стакана и поднялась.

– Я пойду Лёсика поищу, – перекричала музыку я.

Женька одарил меня скептичным взглядом, но посмотрев на мой стакан спокойно кивнул. Мне одного мало, чтобы потеряться в клубе. Минимум два. Три, и я совсем неадекватна буду.

Нырнув в толпу, я продиралась вперёд, как сквозь тернии. Меня постоянно кто-то хватал за руки и пытался утянуть в танец. Только и успевала отпихивать наглые конечности. С трудом добравшись до лестницы, ведущей на второй этаж, я взбежала по ступенькам, прошла по коридору и замерла возле перил. Отсюда прекрасно было видно весь зал и часть второго этажа, где можно было разглядеть невесту в белом платье. Маленькая блондинка была надёжно спрятана в крепких объятиях своего мужа. Стараясь не пялиться в их сторону, я оглядела доступную взгляду территорию, но Лёсика видно не было нигде.

Вот и куда он, блин, пропал в такой ответственный момент, а?

Попытка дозвониться тоже не принесла успеха. Я постояла ещё несколько минут, стуча пальцами по перилам и разглядывая светлые макушки в разноцветных всполохах прожекторов, и тихо ругалась на утраченное время.

Мне до зуда в одном месте было важно знать, что за тип обо мне спрашивал. От этого зависело моё спокойствие.

Так и не обнаружив пропажу, я-таки решила вернуться к Прокопенко. С ним оно и спокойнее всегда. И всё было бы здорово, если бы на лестнице столкнулась с мужиком, что на улице одарил меня гневным взглядом. И шёл не один. И даже не вдвоём. Целая толпа. Но вот остановился именно он. Пьяно усмехнулся и выдал: