Они проходят в комнату с печью-голландкой, бабушка открывает ключиком рыжий старый шкаф и подаёт небольшой бумажный свёрток, надписанный неровным, неуверенным почерком: «Передать моей правнучке Стеше».

– Что там, что там? Дай посмотреть! – суётся Тима.

– Отстань, сама посмотрю сначала… Мам, ну чего он лезет!

Ей хочется снять видео распаковки, но невозможно с таким братцем. Никакой свободы, никакого покоя!

«Можно после завернуть и снова распаковать под запись», – думает она, развязывая тесьму и разворачивая бумагу.

– Книга! – не сдерживает Стеша возгласа разочарования.

Внутри – книга, очень старая, с крупной полустёртой позолоченной надписью на обложке: «Сказки». От обиды у Стеши дрожат губы.

– Это и есть суперважная вещь, которая лично в руки? Зачем мне сказки? Я что, ребёнок?

Все молчат, даже Тимка не ноет, понимает, что ничего интересного нет. У него книги сказок получше есть, в подарочном издании, яркие, с красивыми иллюстрациями.

– Она, может быть, антикварная? – предполагает бабуля, – мамка мне говорила: «Стешеньке передай, ей нужнее всего. Она сумеет распорядиться».

– Да уж, всю жизнь мечтала!

– Даже не откроешь? – спрашивает мама.

– Потом. – Стеша с раздражением запихивает книгу в рюкзак и выходит из дома на задний двор, а оттуда – в огород, где ей никто не может помешать. Там под деревьями стоит удобная широкая скамья. От цветущих яблонь, будто окутанных розоватым снегом, пахнет медово и пьяняще. На этот аромат слетаются пчёлы, жужжат, копаются лапками в жёлтых тычинках.

Не сразу Стеша решается открыть книгу. Что там? Глупые сказки для малолеток? Шикарное наследство, нечего сказать! Она взвешивает на ладони подарок. Хочется зашвырнуть его в кусты смородины и забыть, однако любопытство побеждает.

Стеша опускается на колени, кладёт на скамью книгу. Скорее всего, она антикварная и ценная, с твёрдыми знаками и буквами «ять». Картинки занятные и будто живые: плачущая Алёнушка с козлёнком Иванушкой, косолапый медведь, весёлый Колобок с улыбкой на всё… э-э-э… лицо?

– Жили-были дед да баба, и была у них Курочка Ряба. Снесла Курочка яичко, да не простое – золотое… – бормочет Стеша, спотыкаясь на букве «ять». Всю коротенькую сказку она прочитывает от начала до конца и хихикает: – Дураки дед с бабкой. Отнесли бы золотые скорлупки в ломбард, кучу денег бы получили… Ой! Что это?

Из раскрытой книги рвётся тёплый ветер, треплет волосы. Стеша чувствует головокружение, как всегда бывает перед приступом астмы, садится прямо на траву и тянется к карману куртки, где лежит ингалятор. Ей не хватает воздуха, грудь точно сдавливает тугим ремнём. Она трясёт баллончик, нажимает на его донышко и делает глубокий вдох. Зажмуривается, недолго сидит. Ух, отпустило…

Стеша открывает глаза. Вокруг буйствует лето: знойный воздух мерцает, на яблоне спеют краснобокие яблоки, на грядках растут капустные кочаны и тыквы, забор с редкими кольями обвит огуречными плетями.

– Ну всё, до галлюцинаций дожила, – чуть не плачет Стеша. – Не было ещё такого, чтобы галлюцинации после приступа… Мам! Мама, мне плохо!

Никто не отвечает.

– Всем на меня наплевать. Затащили в эту кринжовую деревню, я не хотела…

Она кашляет, оборачивается: скамейка исчезла вместе с книгой. Ноги у Стеши дрожат от слабости и страха, она с трудом поднимается и плетётся к дому, а он изменился, да ещё как! Вместо черепицы на покатой крыше лежит тёмная солома, с бревенчатых стен на улицу смотрят два окошка, как два глаза. На крыльце пыхтит самовар, из его гнутой трубы плывёт белый дым. Во дворе стоит телега с задранными кверху оглоблями.