Стеша поворачивает обратно. Пока косолапый рыщет по лесу, она быстро вернётся, заберёт камеру или то, что от неё осталось, и сразу домой. Честно-честно!
Дверь у медвежьей избушки распахнута настежь. Камера по-прежнему стоит на пеньке и преспокойно снимает окно с отломанной пряничной ставней. Стеша гладит камеру. Слава богу, цела, миленькая!
– Вакса-брикса…
Взгляд застревает на распахнутой двери. Любопытство подначивает: «А что там внутри? Зайди, зайди! Медведя ещё долго не будет. Блогеры и не на такое идут, чтобы заполучить хороший кадр, а здесь ерунда. Загляни на пять минут – и хватит».
Стеша достаёт из рюкзака спрятанную было камеру и, осторожничая, заглядывает в избушку. Мягкий свет из карамельных окошек заливает единственную комнату с печкой, столом, лавками и полкой для посуды.
– Стены пряничные, а пол и мебель деревянные. Вот так, друзья, живёт сказочный бурый мишка. Ой, здесь и часы есть!
Она снимает скромное убранство избушки. Пытается открыть сундук – и не справляется с тяжёлой крышкой.
С громким стуком захлопывается дверь. Стеша оборачивается волчком, и сердце у неё падает. Бурой громадиной нависает над головой медведь с шоколадным пеньком в поднятых лапах.
– Попалась! Сейчас я с тобой расправлюсь!
– Вакса-брикса-бурбали… – частит Стеша, – ой, мамочки! Забыла, как дальше. А-а-а! Простите, простите! Не убивайте меня!
Она жмурится от страха и прикрывает голову руками. Медленно текут секунды. Над ухом слышится тяжёлое сопение медведя.
– Дурёха… – рокочет он, – неужто я дитё обижу? Напугаю, и будет с тебя.
Стеша приоткрывает один глаз:
– Правда? Вы меня отпустите?
– Иди на все четыре стороны.
– Спасибо… – лепечет она. – Я не хотела вашу избушку портить. Я ради эксперимента, никогда не видела раньше пряничного домика. Попробовать захотелось, настоящие пряники или нет.
– Всамделишные, вестимо, – басит медведь. – Оставайся со мной чаёвничать, отведай моих медовых и ореховых пряничков. Свежие, утром пёк.
– Ой, я с удовольствием! – охотно соглашается Стеша. – Вы такой добрый, когда не ревёте.
– Так-то лучше! Меня Михайло Михайлович зовут. У нас в роду все Михайлы.
Медведь кипятит самовар, подносит блюдо с печатными пряниками. Стеша прихлёбывает чай, ест ореховые коврижки и разглядывает чёрный влажный медвежий нос, круглые уши, мягкие даже на вид.
– Вы такой… ми-ми-ми! – выдыхает она. – Так и хочется погладить.
– Погладь, что ж! – Михайло Михайлович подставляет большую голову.
…До прихода мамы Стеша успевает просмотреть все отснятые ролики и множество снимков с медведем: Михайло Михайлович пьёт чай из блюдечка, чинит поломанную ставню. Здесь Стеша в обнимку с медведем, гладит его мягкие уши, вот помогает по хозяйству – метёт пол в пряничном домике. Отличные снимки, супер!
Когда из детского сада приводят Тиму, она суёт ему в руки завёрнутый в кусок бересты медовый пряник и шепчет:
– Это тебе гостинец от бурого мишки. Он так и сказал: «Передай своему брату гостинец». Ты попробуй.
Тимка жуёт пряник.
– Вкусно?
– Вкусно, как пирожена.
– Да не пирожена, а пирожное. У меня ещё ореховый есть. Будешь?
Глава 4
Монтаж нового фильма продвигается споро. На экране покачивается и подрагивает в такт шагам лес, возникает поляна с пряничной избушкой, лупоглазые брат с сестричкой, потом появляется в кадре довольная Стеша, пробующая пряник. Вот она вскрикивает, отпрыгивает в сторону. Мелькает медвежья длинная тень, и начинается долгая получасовая съёмка окна с отломанной ставней. Этот кусок Стеша обрезает до двух минут, записывает закадровый комментарий, как убегала она от медведя и пряталась под ореховым кустом.