Пф-ф, напугала! Неужели и одного дня ей нельзя отдохнуть? Она и с телефона снимать будет, если потребуется.

Сказку она выбирает простую, короткую и без экстрима – «Колобок».

«Жилъ-былъ старикъ со старухой. Вотъ и проситъ старикъ:

– Испеки мнѣ, старая, колобокъ.

– Да изъ чего испечь-то? Муки нѣтъ.

– Эхъ, старуха, по амбару помети, по сусѣчкамъ поскреби – вотъ и наберётся».

Стеша приходит в себя на краю деревни у примитивной изгороди – деревянные столбики и приколоченные к ним жерди. За оградой виднеются тёмные низкие домишки.

Длинная мамина юбка мешает при ходьбе. Она достаёт до щиколоток и почти скрывает кеды со звёздами. Блузка со слишком широким вырезом норовит сползти с плеча, Пёстренькая в розочках косынка развязывается. Стеша приостанавливается, сердито затягивает концы, скалывает вырез блузки булавкой.

Хорошо, что не мешает телефон, прикреплённый к лямке рюкзака держателем, найденным в столе. Она бы и не вспомнила про него, не отними мама камеры.

Стеша похожа на чучело в этом наряде, как она считает. Что делать, остаётся терпеть: в джинсах и с фиолетовыми волосами в деревне при царе Горохе недоразумений не избежать.

– Кажется, мне туда, – машет рукой Стеша. – Я пошла, ребята, пожелайте мне удачи.

Она, путаясь в юбке, перелезает через жердины и идёт по тропинке-змейке. Стайка ребят бегает по улице и кричит: «Гори, гори ясно, чтобы не погасло!» Навстречу попадается крестьянка с коромыслом, на нём тяжело покачиваются деревянные вёдра, стянутые обручами, с верёвками вместо ручек.

Стеша замедляет шаг, чтобы заснять такие интересные вещи.

– Что же это ты, девонька, не здороваешься? – приостанавливается баба.

– Я?

– Али ещё кто рядом есть?

– Но… но я вас не знаю, – теряется Стеша.

– Ну дак и что? Язык-то чай не отвалится!

– Здрас-сте…

– И тебе, девонька, не хворать.

Стеша проскальзывает мимо сердитой бабы. Отчитали, зато кадры какие классные!

– Итак, друзья, мне надо отыскать ту самую избу, в которой живут старик и старуха. Где она, я без понятия. Попробую включить Шерлока Холмса. Они, скорее всего, бедные и одинокие. Сейчас пройду по улице, может быть, найду… Стоп! Кажется, вот она.

Стеша видит, как в одной избушке с заросшей травой завалинкой открываются створки окна. В проёме показывается старушка – божий одуванчик в беленьком платочке, с блюдом в руках. А на блюде лежит круглый хлеб – колобок.

– Я прочитала… – шепчет Стеша, – колобки пекли летом, когда прошлогодняя мука была на исходе, а новый урожай ещё не убрали. Крестьянам приходилось выметать все остатки… Ну, ждём, сейчас начнётся самое интересное!

Она подбирается поближе к окну и делает несколько фотографий, снимает колобка крупным планом. Это самый обычный хлеб. Он преспокойно лежит на блюде и не собирается убегать.

И вдруг – у Стеши радостно ёкает сердце – на хлебной корочке появляются носик-пуговка и рот, мигают два глаза. Вот колобок и стал Колобком.

Он восторженно говорит:

– Ух ты, сколько вокруг всего интересного! А ну-кась, посторонись!

– Это ты мне? – изумляется Стеша.

– Тебе. Нешто тут ещё кто-то есть?

Она в растерянности делает два шага в сторону. Колобок спрыгивает на завалинку, с завалинки на траву, с травы на дорожку.

– Стой, не так быстро! – выходит из оцепенения Стеша и бросается вдогонку.

Он катится по улице, пачкаясь в пыли, мимо играющих ребят, мимо мужиков с косами. Проскакивает между колёс телеги и ловко увиливает от копыт трусящей по дороге лошади. Стеша бежит за Колобком, а за ней с лаем несутся весёлые собаки. Им в радость кого-нибудь догонять.