Мы с Катей недоумённо переглянулись, посмотрели на многочисленные группы людей в холле, а после также недоумённо взглянули на неё. Фыркнув, девушка ткнула наманикюренным пальцем в огромный экран на стене и тихо возмутилась:

– Детей по очереди одевают, чтобы всех на камеру заснять, а потом денег содрать с родителей. Я себе как-то иначе выписку представляла!

– Успокойся, Светуль. Выписка у ребёнка одна, хоть память какая-то останется. Подождём немного. Не умрём же, в конце концов, – попыталась успокоить девушку Ларина.

И легко же ей говорить без тяжёлого живота. Обернувшись, я поискала взглядом свободную лавочку и застыла, увидев бледного, как сама смерть, Сашу в дверях зала.

Зажмурилась, надеясь, что мне привиделось, но когда снова открыла глаза, парень стоял всё там же.

Обморок. Мне срочно нужен спасительный обморок.

Но вместо того, чтобы свалиться без чувств, я медленно отвернулась от ошеломлённого бойца и уставилась на Ларину.

– Ты, – едва не прошипела я, – ты сказала, что они в командировке!

И ни на секунду не поверю, что она не понимает о чём речь, потому что последние пару месяцев кто-то очень любвеобильный постоянно висит с Кастом на телефоне. И если не разговаривает, то переписывается! Бывает, конечно, что он не отвечает, но как объясняет сама Катя – не может.

Подруга сначала удивлённо посмотрела на меня, затем заглянула мне за спину и, взбледнув не меньше Волка, ответила:

– Так Денис сказал.

–Девочки, вы чего? – попыталась понять всё происходящее Света. – Причём тут Каст?

Я боялась оборачиваться и очень хотела, чтобы Саша не подходил и не задавал никаких вопросов, на которые я не смогу солгать. Нет, я тренировалась, но всё, что получалось, – это немного задержать подступающее предательство собственного тела. Однако оно всё равно неизбежно.

Минут через пять в холл вошли Тим с Ваней, а через двадцать вся компания была в сборе, включая одну смутно знакомую девушку, которую я, кажется, видела на свадьбе Нюты. Катя так вообще с визгом бросилась на Дениса, когда тот появился в поле её зрения.

Нет, я рада за подругу. Но лучше бы я дома радовалась, потому что серьёзный взгляд, коим меня сверлил один индивид, был настолько красноречивым, что я понимала: от вопросов мне не отделаться. Только сбежать под шумок, да и то, уверена, он заявится ко мне, чтобы уличить во лжи. А ложь была. Неправильная, не такая, как принято, но она была.

Когда на экране монитора в зале появился малыш Стаса, ребята радостно загудели. В их сторону я не смотрела, боясь встретиться с обвинительным взглядом. Ларина же ко мне не подходила, наверняка опасаясь гнева беременной подруги. И всё бы ничего, но я как-то быстро растеряла весь интерес к зданию, да и к мероприятию в целом. На малыша и потом посмотреть можно. Можно ведь?

Но уйти под шумок не позволила уже Светка. Вцепилась в руку как коршун, раскусив мой отступательный манёвр, зыркнула красноречиво и пригрозила:

– Вот только попробуй, Аленька.

Сглотнула, вспомнив, как всё это время мы с Катькой виртуозно отбрехивались от темы отцовства моей малышки, и обречённо вздохнула. Они меня препарируют. Не сговариваясь.

Я даже в защитном жесте как-то прикрыла живот и взглянула на биологического отца ребёнка. А тот смотрел на чужого малыша и улыбался, похлопывая по плечу Стаса.

И так это выглядело, что в голове невольно мелькнуло: «А что, если бы он свою дочь увидел?». Зажмурилась, пытаясь выкинуть эту мысль из головы.

Нам с Машенькой никто не нужен. И вдвоём будет хорошо, так ведь?

Снова погладила живот и посмотрела на экран, где показывали почти полностью одетого малыша с курносым наморщенным носиком, которому явно было дискомфортно в непривычной новой одежде.