На сегодняшний день я мешок с мускулами и отлично работающей головой в экстремальных ситуациях. Капитан спецподразделения «А». Того самого, о котором не стоит говорить. Никому и никогда. Все, абсолютно все, засекречено под семью замками.

— Моисеев! — недовольно выплевывает генерал. — Какого черта творит твоя группа?! Вы бойцы элитного подразделения, или кто? Какого хрена вы расслабились?! Поступила информация о двух готовящихся терактах. Один просрали! Какого хрена, мать вашу?! — орет Берсиянов, заставляя чуть ли не жмуриться от его рева. — Кто разрабатывал?

— Я, — гордо приподняв подбородок, произносит Котов.

— Яйца от… — запинается и на миг прикрыв веки, продолжает: — Короче, если налажаете с последующими двумя, молитесь, чтобы после вас хоть что-то осталось. Начальство четко дало понять, что сопляков держать не станет. Пойдете на вольные хлеба как миленькие. Все! — крикнув последний раз, замолкает и как-то нехорошо так на нас смотрит. — Команда ясна? — интересует вкрадчиво, сверля каждого из нас цепким взглядом.

— Так точно, — отвечаем хором, надеясь, что на этом взбучка закончится.

— Отлично. Тогда переходим к следующему пункту, — потирая руки, устремляет злющий взгляд на меня. Сглатываю, догадываясь, что сейчас последует.

— Ваша задача была вывести всех, повторяю всех живыми, мать его! Кого черта у нас трехсотый?! — громогласный бас раздается по кабинету, командир орет так, что дрожит графин с водой и стакан подпрыгивает, да и ручки в специальной подставке начинают плясать ламбаду.

Меня пробирает дрожь, потому что понимаю, что отчасти в этом есть и моя вина. Я должен был взбрыкнуть, когда мне в подмогу сунули зеленых сопляков, которые только из пеленок вылезли и не хрена еще не шарят. Но приказы не обсуждаются.

— Север! — рявкает майор, перекрывая мощным туловищем стол и импровизированный танец ручек. — Как это объяснишь?

— Виноват, — отвечаю понуро, полностью осознавая свой косяк, и опускаю голову, рассматривая потрескавшиеся носки берец. Мне хочется поднять голову и заорать ему в лицо, что не моя вина, что молодняк отправили в разведку без должной подготовки.

— Виноват он! — заключает Берсиянов и отправляется к письменному столу, начиная в гробовой тишине разбирать бумаги.

К сожалению, офицер спецназа — это в первую очередь специалист своего дела с подготовкой самого серьезного уровня, и такое поведение, в том числе невнимательность, недопустимо. Мне следовало ехать вместе с ними, а не отправлять часть группы. «Лучшие» — сказали мне они. Ага, щаз. Просрали засаду как дважды два, из-за чего потеряли несколько гражданских лиц. Если бы не часть моих ребят, с которыми я работаю больше пяти лет, не подоспела вовремя, боюсь, что потерь было бы больше.

Какой идиот вообще дал приказ разделить нашу группу на время штурма? Одним словом — день дерьмо. Хуже, наверное, и не придумаешь.

И черт возьми, я устал как собака. Вторые сутки на ногах, не спавши и толком не жравши. Нервы, мать его. А дома еще малая по любому что-то учудила. Последние два месяца у нее напрочь снесло башку, и хрен пойми, в чем причина. Очень надеюсь, что в ее светлую головку не долбануло любовным снарядом и она не вписалась в плохую компанию. Мандаринка с детства непредсказуемая и отчебучить может все что угодно. Да, порой ее выходки можно предсказать и без гадалки, хотя… ни хрена нельзя! Она, как опытный шулер с многолетним стажем, все переиграет, да еще и меня сделает крайним.

— Север, чтобы завтра утром рапорт о потерях лежал у меня на столе. Свободны! — зыркнув на меня острым взглядом, взмахом руки Берсиянов выпроваживает нас из кабинета.