Нарб беззлобно ухмыльнулся.

– О да, – улыбка чеширского кота, – хороша была чертовка.

– Ну так купи её, - посоветовал Доган, тремя ударами укладывая родственничка на лопатки.

– Я брезгую… – Нарб быстро поднялся. – Кто знает, что скрывается за прелестной, – и снова ухмылка, – мордашкой.

– Гигиена там скрывается, – отчеканил судья. – Спать с гонщицами безопаснее, чем с любимы другими женщинами в Мыслите. И приятней, если уж такое дело. Они много умеют.

– Нужели ты их сам всему обучил? – паясничал Нарб.

Доган перешёл в атаку. Его хвост с резким глухим щелчком отделилсяот спины. Судья был готов перевести поединок на новый уровень.

– Ого, как все серьезно, – прокомментировал Нарб, но даже усмешка не могла скрыть того, как он насторожился. Младший ящерр понял, что где-то в разговоре перегнул палку, чего в разговоре с судьей старался не допускать. Судья начал атаковать (и ставить на место) выскочку-терция, плевать что родственник.

Доган не понимал младшего из рода.

Нарбу в Мыслите позволялось почти всё, ведь он ходил в родственниках у самого Догана Рагарры, и любая гонщица была бы ему отдана без каких-либо ограничений. Да и Доган, хоть и всячески пытался это скрыть, испытывал весьма теплые чувства к сыну сестры.

Но младший родственник не просто не пользовался имеющимися благами – казалось, он их избегал, предпочитая не афишировать свой статус. И даже зарвавшуюся девчонку искать не пожелал. А ведь ему хотелось, такие вещи Доган улавливал мгновенно.

Доган на правах кана с удовольствием ускорил бы встречу, но Нарб первым пробрался в архив Академии и удалил все плёнки, на которых была запечатлена захватчица, пробравшаяся на полигон терциев и обчистившая Нарба. Так что найти гонщицу без содействия самого Нарба не представлялось возможным.

Родственник был на сорок семь лет младше Догана. Все говорили, что Нарб – это копия Догана в юности: вздорный, хитрый, острый на язык, не ввязывающийся в драку без крайней необходимости и умевший расположить к себе даже самого заядлого пессимиста.

Доган тоже был таким, но со временем отточил собственный характер: вспыльчивость была обуздана, а искренность – искоренена предательствомдрузей и некогда желанных женщин.

Их бой закончился «по нулям». Доган, убедившись что Нерб усвоил урок, позволил родственнику вырваться вперед. Да и не до того было ящерру в тот момент.

Он доверял своей интуиции. Доверял настолько, что был готов руку на отсечение дать – грядёт нечто… неожиданное. А люди его положения неожиданностей не любят.

В тот день, на совещании он рассматривал лица ящерров и пытался понять, кто из них мог бы нести потенциальную опасность.

Руководители города Мыслите признавали право Догана шефствовать, против него уже давно никто выступал. И все же…

Он приказал привести к нему Джин. Отдав приказ, почувствовал, как тело пронзила легкая волна облегчения. С этой женщиной никогда не возникало сложностей. Умная и красивая, она не распространялась об их связи и в постели была более чем сносна.

Джин ждала его в спальне. Увидев его, женщина поднялась с кровати и замерла. Догану всегда казалось, в этот момент она анализирует настроение покровителя и принимает решение, какую тактику поведения выбрать в этот раз. Она могла быть спокойной, дерзкой, хитрой, наглой, но почти всегда – интересной.

– Иди сюда…

Когда Джин оказалась рядом, он слегка надавил ей на плечи, и любовница покорно опустилась на колени и неспешно взялась расстёгивать пряжку брюк.

Он положил руку ей на голову.

– Быстрее…

Облегчение пришло почти сразу… ненадолго.