Были моменты, когда ему казалось – вот и пришёл твой конец, милая. Но, к его величайшему удивлению, она умудрялась выпутаться. В голову пришла неожиданная мысль – она избегала препятствий так, как это бы делал он сам, окажись на Арене. Она делала те же ошибки, что когда-то допускал и он, но и её сильные стороны были присущи самому Догану Рагарре. Как будто… она мыслила так же, как мыслил он много лет назад.

Его позабавила её реакция на собственную победу. Не верила. Маленькая лисица (а ему почти сразу захотелось назвать её именно так) испугано озиралась вокруг, не понимая, что происходит.

Доган усмехнулся. Настроение резко подскочило вверх. Сегодня его ждёт незабываемая ночь.

В паху стало тесно. Не бойся, маленькая, тебе будет со мной очень хорошо.

Он сам не понял, в какой момент всё пошло наперекосяк. Когда она поднималась на пьедестал, он испытал странное чувство… неудобства. Одежда показалась слишком тесной, ткань – неприятной. Некуда было пристроить руки.

Подобные ощущения накрывали его разве что в юности, когда всё в его жизни случалось впервые: первый поцелуй, первый секс, первая победа, первая гонка. 

Он прокашлялся и ощутил на себе несколько внимательных взглядов – всем хотелось понять, чем недоволен судья Рагарра.

Когда она поднялась на пьедестал, он сознательно не смотрел на неё. Почему? Смешно и невероятно, но ему понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Ему не нравилось ощущение надвигающейся беспомощности, он гнал его прочь.

И вот он её увидел.

В тот же момент Доган Рагарра понял, что девчонка станет его любимой гонщицей. Он даже допустил мысль, что она способна затмить Джин – женщину, которая наловчилась удерживать его внимание на протяжении десяти лет.

Яркие кадры их будущих ночных приключений сменяли друг друга с бешеной скоростью. Доган Рагарра впервые за много лет вспомнил, что такое настоящее желание. Он хотел это тело! Хотел использовать её рот. Хотел, чтобы она приходила к нему по первому зову – всегда вблизи, всегда готовая. Всегда и во всем для него! Его собственность. Его бескомпромиссная вещь.

Его гонщица.

•••

Марлен не слышала криков, не видела других лиц. Не осознавала ни времени, ни места. Лишь он, Доган Рагарра, был ей интересен.

Хотелось схватить его за плечи, притянуть к себе и рассмотреть поближе. В глаза заглянуть. И узнать, действительно ли он такой особенный, как гласит молва.

Лисица подошла к ящерру. Его небрежная улыбка вогнала лисицу в краску.

Марлен улыбнулась в ответ, не зная, что делать дальше. Следующий шаг – за Доганом.

Несколько мгновений ничего не происходило. Судья не двигался, лишь внимательно её рассматривал. Девушка ждала.

Доган усмехнулся и молча потянулся за цветком. Точно такой же цветок был вытатуирован на её теле. Символ гонщиц, символ рабства, чтобы даже если гонщице удастся избавиться от браслета, то от цветка освободиться не получится.

Рагарра достал цветок. Ящерр, сидевший чуть в стороне, кажется, добродушно засмеялся, и его примеру последовали остальные.

И лишь двоим было не до смеха­ – маленькой напуганной лисичке, и мужчине, которого одолевали совершенно новые, неожиданные эмоции.

Он подал ей цветок, и Марлен, не сомневаясь ни секунды,не сомневаясь ни секунды в ответ, потянулась за наградой.

Их пальцы соприкоснулись.

Для обоих время будто превратилось в тягучий мёд, мир замедлился, притих, давая им возможность ощутить ситуацию.

Марлен увидела, как изменилось выражение его лица. Улыбка из благосклонной превратилась в хищную, он весь подобрался, отчетливее проступил серебренный оттенок на коже. Казалось, вот-вот – и нападет на лисицу.