Спальная зона с большой кроватью, усыпанной кучей маленьких подушек. В изголовье сидит медвежонок. Тот самый, которого подарил ей я. Учебная зона с большим письменным столом, на котором аккуратными стопочками лежат тетради, распечатанные листы, в центре – закрытый ноутбук. Огромная часть стены уставлена стеллажами с книгами. Рядом маленький зелёный сад: какие-то фикусы в горшках. Зона для творчества с мольбертом и ещё какими-то приспособлениями.

– Вот так я здесь и живу, – нараспев говорит мне Настя. – Скучно, тихо и одиноко. Подумываю, конечно, закатить вечеринку, дождавшись, когда вы с мамой куда-нибудь свалите, и тайком провела в комнату классного парня…

Она прыскает со смеху, глядя на моё лицо, полное неудомения. Она сейчас про меня?..

Но Настя стреляет глазами на медвежонка и поясняет:

– Университетские друзья считают меня остроумной, но, видимо, тщательно продуманные и озвученные в студенческом чате шутки у меня выходят гораздо лучше спонтанных. Простите!..

Она взволнована, но очень старается этого не показывать. Я тоже испытываю волнение – абсолютно нелогично, неожиданно и неуместно.

Но тем не менее успокаиваю девушку:

– Мне понравились твои шутки. Действительно, остроумно. Значит, ты учишься в университете?

– Второй курс по специальности графический дизайн в университете Арден, – отвечает Настя. – Приходится ограничиваться доступной для существования средой в планировании будущего, хотя сейчас я думаю, что дурака сваляла. Нужно было идти в медицину, как и хотела изначально, а не слушать мамины советы.

Второй курс… Это сколько ей, получается? Лет двадцать? Почему меня вообще это заботит?..

– В медицину? – с любопытством спрашиваю у неё. – Чтобы заниматься исследованиями в области своей болезни?

Она очаровательно улыбается:

– А почему нет? Других интересных занятий у меня всё равно нет. Но вместо медицинских исследований я создаю контент для соцсетей, рисую на заказ логотипы, визитки и баннеры и всё такое. Понадобится что-то подобное, обращайтесь. Вам, так и быть, сделаю приличную скидку.

– Я подумаю над твоим предложением, – серьёзно отвечаю ей.

– Подумайте, – кивает девушка. – Я даже могу брать оплату чем-то другим, натуральным. В виде исключения и по очень близкому знакомству. Больше всего я люблю мороженое и пастилу, но соглашусь на любые сладости.

– А ещё фисташки?.. – усмехаюсь я. Её щёки розовеют, и я ощущаю прилив крови ко всем конечностям.

– Орехи, чипсы, сухарики я тоже люблю. Но сладости, всё же, больше. – бесхитростно признаётся Настя.

– Тогда почему ты таскаешь их тайком с кухни? Ты же взрослая и такая самостоятельная личность… – непонимающе интересуюсь у неё.

Настя с досадой вздыхает:

– Углеводы такого типа крайне нежелательны при малоподвижном образе жизни. Мама желает мне только добра. Ну кому будет лучше, если я схлопотаю ещё диабет или ожирение?

Я выразительно смотрю на стройное тело, скрытое под никчёмным домашним костюмчиком. Хлопковые рубашка и шортики в бело-розовую клеточку не оставляют абсолютно никакого простора для воображения. Тело у Насти до того сказочно-прекрасное, что я терплю поражение каждый раз, когда слишком стараюсь не смотреть. Я хочу смотреть. Хочу любоваться, хотя делать этого ни в коем случае нельзя.

– Вряд ли тебе это грозит, – сухо говорю ей. – Пожалуй, мне уже пора оставить тебя в одиночестве. Был очень рад знакомству, Настя.

Я пячусь к двери.

– Уже? – протягивает она. – Я думала показать вам несколько своих работ и вообще…

Разочарование на лице девушки рождает в голове хаос, смятение.