Даже когда мужчина подносит руку к моей щеке и нежно гладит, не решаюсь, хотя мне и кажется, что я знаю ответ. Или мне слишком хочется верить в это.

– Но ты пойми меня правильно, Принцесса, – продолжает Марк, удерживая моё лицо в ладонях, удерживая мой взгляд. – Как я могу не переживать? Это ты живёшь со своей болезнью всю сознательную жизнь, а мне-то что делать? Что мне делать, если тебе станет плохо?

Его голос становится тихим, проникновенным, опускается практически до самого шёпота, разрывая мою душу в клочья. Ещё никто никогда прежде не говорил мне ничего подобного, кажется, даже моя мама.

Но я выдаю непослушными губами:

– Всё будет хорошо, обещаю.

– Ну, Насть, – улыбается он. – Ты же такая взрослая, сознательная, ответственная девушка, неужели ты не понимаешь, что, как бы мне не хотелось, я не могу просто принять твоё обещание, но, скажем, мы могли бы договориться…

Он выразительно смотрит на меня, словно не хочет продолжать без одобрения с моей стороны.

Я переминаюсь с ноги на ногу и спрашиваю:

– Договориться о чём?

– Если бы ты позволила мне отвезти тебя к хорошему врачу и согласилась пройти обследование, чтобы я в полной мере понимал все риски, мне стало бы гораздо проще понимать твою болезнь и планировать наше времяпровождение.

Мысли хаотично кидаются врассыпную. Марк предлагает открыться маме? Хочет съездить в клинику с нами? Собирается познакомиться с моим врачом и расспрашивать его о течении болезни?

– Маме это не понравится, – хмурюсь я. – Вряд ли она согласится на то, чтобы вы поехали с нами к врачу, а если мы приедем без неё, доктор же поставит её в известность..?

– Технически ни один доктор не может передавать информацию о твоих посещениях. Никому, даже твоей маме. Потому что ты уже не ребёнок, Настя. Но я допускаю, что врач, который ведёт твою болезнь с самого начала может пренебречь правилами.

– И как же тогда быть?

– Твой врач ведь не единственный, – пожимает плечами Марк. – Я нашёл хорошего врача, который примет нас в любое время.

Нас. Это слово греет душу. Мне нравится думать о нас. Но это не отменяет того факта, что думать о нас в одном предложении слишком запретно, слишком опасно.

– Если мама узнает… – качаю головой, и Марк усмехается.

– Мы не скажем маме.

Он вроде бы ждёт ответа, но интуитивно я понимаю, что моё разрешение ему не требуется. Так и стоит ли сопротивляться?

– Хорошо, – решаюсь я.

– Моя умница, – хвалит мужчина. – Вот теперь точно идём в дом, пока ты не разболелась раньше времени!

– Я не… – начинаю я.

– Это просто шутка. – Подняв руки вверх в защитном жесте, перебивает Марк. – Дурацкая. Но обещаю исправиться, как только мы покажем тебя врачу. Договорились?

Я киваю, и он протягивает мне руку. Нерешительно вкладываю пальцы в его ладонь, и Марк сжимает их, уверенно направляясь ко входу в дом.

Больше я не препятствую мужчине. Покоряюсь. Не знаю, к чему это приведёт. Не хочу думать о его мотивах. Просто покорно следую за ним, пока в сердце разгорается надежда.

8. Глава 8

Она

Наутро я никак не могу проснуться.

Засиделась допоздна, пытаясь уложить в голове прочитанный материал к занятиям и происходящее в моей жизни, но мне мало что из этого удалось переварить. Так и легла часа в три. И всё думала, думала, думала. Ничего так и не надумала, а теперь всё никак не могу заставить себя разлепить глаза и подняться.

Неожиданно дверь распахивается.

– Доброе утро, Принцесса! – доносится до меня бесцеремонный голос Марка. Я быстренько натягиваю на голову одеяло. Поверить не могу, что он ворвался ко мне вот так, без стука и предупреждения! Он хмыкает: – Ага, вижу, ты уже проснулась.