Еще Ириша просит меня посмотреть календарь. Она забила встречи на две ближайшие недели.

Это одновременно смешно и грустно, но с мужем у нас в отношениях полный раздрай, а с менеджером, иногда кажется, мы можем даже вслух не разговаривать. Понимаем друг друга с полувзгляда.

Зажимаю микрофончик, чтобы надиктовать: «ты – невероятная», но запинаюсь на последнем слоге.

Не дописанный войс улетает, а меня бросает чуть вперед. Телефон выпадает из руки. Я чудом не бьюсь о руль, так как пристегнуться не успела.

Понимаю, что произошло, с задержкой, и тут же хочу дать себе по голове.

Я въехала в зад притормозившей на светофоре машины. Просто по невнимательности. По глупости. Как последняя дура.

Вожу с восемнадцати, и тут…

Включаю аварийку, открываю дверь, выхожу…

Надеюсь сейчас только на то, что поцарапала не сильно. Ну и что получится избежать истерик. Я готова извиниться и компенсировать. Машина застрахована. Проблем быть не должно.

Что бы кто ни думал, но жизнь с мужем-футболистом сделала из меня вполне самостоятельного человека, способного не только создавать проблемы, но и решать их.

Первое, что я вижу, ступив на асфальт, это как из автомобиля, чей зад я слегка испортила, выходит мужчина. Я знаю, что прозвучит как сексизм, но этому я рада. С мужчинами договариваться легче.

Дальше убеждаюсь, что вмазалась в Порш. Это ужасно. Пашка узнает – засмеет.

Пока водитель пострадавшего автомобиля не слишком спешит, я успеваю подойти к своему капоту и его багажнику. Сердце даже немного успокаивается, потому что явных повреждений я не вижу. Склоняюсь, присматриваюсь. Глажу металл.

Боковым зрением отмечаю приближение. Это молодой мужчина. Высокий, спортивный брюнет. Когда он останавливается рядом, выравниваюсь и поворачиваюсь.

В голове у меня была заготовленная речь о том, что вину я признаю и готова компенсировать, согласна на Европротокол, но слова застревают в горле, когда я вижу, в кого именно влетела.

Он тоже сразу меня узнает. Это ни черта не льстит. Сердце бьется быстрее, чем в момент аварии, когда его взгляд нехотя поднимается от моего бедра у лицу.

— Я так понимаю, Билецкая привыкла, что ей всегда зеленый цвет…

Мужчина произносит лениво, склонив голову и проезжаясь по мне ещё одним внимательным взглядом. Он всегда смотрит так, как будто под кожу, а может просто под одежду.

В ответ хочется поежиться и огрызнуться, но я прикусываю язык.

— Привет, Ника, — «пострадавший» протягивает руку, я нехотя вкладываю пальцы в его ладонь. Чувство вины всегда ставит меня в позицию подчинения.

— Привет, Тим.

***

Еле заметная царапина на машине Тимофея Татарова обходится мне слишком дорого.

Цена глупости — совсем не деньги, а нервные клетки, которые я трачу, сидя напротив мужчины за столиком в одном из кафе неподалеку места нашего столкновения.

— Ты стала еще красивее, Ника, — в ответ на комплимент хочется фыркнуть, но сдерживаюсь.

Приподнимаю бровь и смотрю прямо. Он хочет меня смутить, а может я просто придумываю, но чувствую свое напряжение, нашу непризнанную противником борьбу, и на сей раз совсем не хочу сдаваться.

— А ты не изменился.

На самом деле, это тоже комплимент. Я просто молчу о том, что Тим всегда выглядел великолепно. Производил сильное впечатление.

Но он, наверное, воспринимает по-своему, а я не рвусь объясняться. Мужчина склоняет голову, качает ею и хмыкает.

Мой взгляд скатывается на длинные мужские пальцы с аккуратно обработанными ногтями и кутикулами. Татаров — перфекционист и эстет.

Интересно, а женщин он тоже красиво трахает? Черт. Что?