И тут ей заявляют, что Рустам, оказывается, ее.

Боже.

Сглотнув подступивший к горлу ком, Алексия мотнула головой, втянула голову в шею и решительно продолжила путь к двери.

Но не тут-то было.

Один из Дагаевых – она до сих пор не научилась различать близнецов, – шагнул к ней.

Именно в этот момент, точно по заказу, во двор с юзом, едва ли не сшибая полусферы, влетела тачка Рустама. Алексия ее узнала. Да и как не узнать! Она ей в кошмарах снилась.

Воздух вокруг девушки мгновенно загустел, наэлектризовался. Она застопорилась. Вместо того чтобы воспользоваться заминкой, паузой и шмыгнуть в подъезд, она, как дура, застыла истуканом.

Рустам едва не врезался в внедорожник Дагаевых.

– Ебать! – закричал один, когда Умаров затормозил едва ли не бампер в бампер. – Пизда ему…

Услышав мат, Алексия инстинктивно шарахнулась к двери, вжалась в нее.

Не глуша мотор, Рустам вылетел из машины с таким с лицом, на которое лучше было не смотреть. Перекошенное от ярости, оно не обещало ничего хорошего. Причем, никому. Ни ей, ни Дагаевым.

– Какого хера, – процедил он и выдвинулся к близнецам.

– Эй! Вы чего творите?! – Из окна первого этажа высунулась бабка Нюра. Местная старожилка, долгожительница и вообще. Тот самый незаменимый подъездный житель-контролер, который неизменно за всем бдит.

– Бабуль, окно закрой, – посоветовал Рустам, даже не посмотрев в ее сторону.

– Я тебе сейчас закрою! Я сейчас в полицию позвоню! А ты… Алешка, твои, что ли, хахали? Разобраться не можешь, да? Я так и знала! Я сразу матери сказала, что ничего из тебя путного не выйдет и…

– Бабуль, я сказал – окно закрой.

На этот раз Рустам посмотрел в ее сторону. И что-то, видно, было в его взгляде, что безоговорочно подействовало на бабу Нюру. Продолжая сыпать угрозами обращения в полицию, она шмыгнула за стекло, но со своего наблюдательного поста не ушла. Да и куда там, когда тут такие страсти намечаются.

У Алеши на глазах выступили слезы. Снова. Она уже ничего с ними не могла поделать. Кажется, последнее время она только и делала, что плакала.

Потому что все обострилось вдвойне. Нет, втройне.

Сначала вернулся в город Рустам. Дед отправил его учиться в Лондон, и она вздохнула с облегчением. Но на ее улице праздник длился недолго.

Вернулся…

Две недели назад.

Стало не просто хуже, стало невыносимо. Потому что в городе появились некие Дагаевы, враги семьи Умаровых. И они очень быстро оценили степень «увлеченности» Рустама Алексией.

Она оказалась не просто между двух огней.

Она оказалась в самом пекле.

И день ото дня ситуация только обострялась.

Рустам вплотную подошел к одному и отчеканил:

– Я, кажется, сказал – отвалили от нее. Кому что непонятно?

И чтобы уже никто не сомневался в серьезности его намерений, он с силой толкнул парня.

Но Дагаев устоял. Оскалился в ответ.

– А ты ничего не попутал, Рустамчик? А? Ты чего такой нервный? Думаешь, мы твою кралю обидим? А что?.. Может, и обидим. А может, она сама нам даст. Посмотрит-посмотрит, да и приголубит.

Все, тушите свет…

Алексия, стоя в нескольких шагах, видела, как дернулись желваки на лице Рустама. От злости, от едва сдерживаемой ярости. Видела, как сжались его кулаки.

Они уже дрались на днях. Прямо в универе…

И если сейчас сцепятся здесь, у нее во дворе…

Горло свело судорогой. Ей бы вдохнуть-выдохнуть и, наконец, зайти в подъезд, но она стояла, как зачарованная, не в состоянии сдвинуться с места.

Она смотрела на ситуацию словно со стороны.

Двор стареньких застроек… Две дорогущие тачки, стоимость каждой как квартиры на одном этаже. Трое молодых парней. Агрессивных. Злых. Стоят, набычившись, готовые в любой момент сорваться и пойти врукопашную.