После того, как Василиса ушла, я все-таки успела немного поболтать с подругой.

— А не хочешь подгадать как-нибудь и приготовить ужин к его приходу? Ты отлично готовишь! Сможете пообщаться нормально…

— Чего? — я ошарашено вылупилась на подругу и, не удержавшись, рассмеялась. — Чтобы дать ему еще повод для шуток? Да он перевернет все так, что я пытаюсь соблазнить его своей стряпней!

Майя покачала головой.

— Ну ты и замороченная, конечно. Ну если даже подумает, ну и что? Мало ли что он о тебе думает? Не твоя это печаль, так не печалься. Это просто еда! — воскликнула она. — Я же не предлагаю тебе включить томную музыку и расставить свечи. Просто жить три года с малознакомым мужчиной в одном доме, притворяясь перед родителями, что у вас любовь… — она покачала головой, — для таких спектаклей нужно хоть что-то друг о друге знать. Да и для твоего комфорта наладить с ним хотя бы дружеские отношения лишним не будет. Или тебе нравится чувствовать себя в его доме незваной гостьей?

Я задумчиво почесала висок. Вообще-то, Майя была права… да во всем! Пообщаться поближе в приятной обстановке. За вкусным ужином. В этом вовсе не обязательно должен быть романтический подтекст — я постоянно приглашала друзей к себе на ужин.

— По субботам он обычно если и приходит, то пораньше…

— Если приходит? — подруга вскинула удивленно бровь, — Он что ли не всегда дома ночует?

Я дернула плечом.

— Ну да. А что?

— А вдруг по бабам бегает?

— Даже если бегает, — нахмурилась я, — мне какое дело? Пусть бегает. В любом случае, он передо мной не отчитывается. И, в общем-то, не должен…

— А если его мама позвонит тебе и спросит, где он?

Подруга смотрела на меня своим внимательным, острым взглядом. Она была милым человеком — веселой и открытой — но взгляд у нее порой был довольно тяжелый.

— С чего бы ей мне звонить?

Она покачала головой.

— Ну вы беззаботные, конечно… И еще родителям врать пытаются! Раз уж решили врать, так хоть делайте это с умом.

Я вспыхнула. Обычно я и правда все продумывала, если уж мне приходилось врать. Так почему я в этот раз отнеслась ко всему так наплевательски, понадеявшись, в общем-то, на удачу. Что как-нибудь прокатит. Почему я?.. Я прикрыла устало глаза и усмехнулась. Ну конечно! Мне стыдно было навязываться Бакурину с любым намеком даже на попытку сблизиться. Ведь тогда он опять окатит мне этим усталым взглядом с легким налетом брезгливости ко всей этой ситуации и ко мне. Я боялась чувствовать себя еще больше навязанной женой? Но он ведь тоже мне навязанный муж! И ему ну вот ни капельки за себя не стыдно!

Мила! Придется признаться самой себе: ты — трусиха. И по какой-то причине тебе не плевать, что он о тебе думает. Хотя вот ему-то — плевать на твое мнение о нем с высокой колокольни!

— Приготовлю сегодня ужин и на него. Не придет, съем завтра сама!

Я улыбнулась, отвечая на довольную улыбку подруги. И правда, ну что может быть плохого в желании получить чуть больше информации о своем товарище по несчастью и дать ему немножко информации о себе? В этом нет ничего постыдного, а его реакция лишь на его совести.

Есть компромиссы, на которые можно пойти ради того, чтобы не превратить свой временный дом в пороховую бочку. Но настолько переживать за его реакцию из-за безобидного желания вместе поужинать? Это уже переходит грань адекватности.

Да если подумать… он уже долгое время ведет себя вполне дружелюбно. Почему я вообще так переживаю?

11. Глава 11

Я еще раз глянула в телефон на рецепт, который мне прислала Татьяна Алексеевна. Написала я ей с вопросом, есть ли у Бакурина на что-то аллергия и что он не терпит из еды. Конечно, мог бы возникнуть вопрос, почему я не могу спросить у него сама, но я написала, что готовлю романтический ужин и понадеялась, что этого любящей свекрови хватит, чтобы убедиться, что у нас все хорошо. Точнее так — исходя из той информации о ней, что я уже имела, я рассчитывала, что даже если она о чем-то догадается, то возмущаться и выспрашивать не будет. Просто порадуется, что у нас будет романтический ужин.