Домой я ехала с тяжелой головой. Мяла в руках листок с рецептом пирога и смотрела в окно такси, как на город мягко спускаются сумерки. Весь вечер я старательно стреляла в Егора глазами, разыгрывая интерес. Он был обходителен и тоже строил из себя не пойми кого, чтобы создать впечатление не пойми чего… Это все легко можно было бы прекратить, просто поговорив с родителями.

Но я почему-то не поговорила.

5. Глава 5

Я не любила врать. Очень сильно не любила. Мне бы хотелось сказать, что исключительно из-за того, что это неэтично, но это тоже было бы ложью. Я искренне верила, что все тайное так или иначе становится явным, поэтому порой предпочитала сразу разобраться с ситуацией и вляпаться в последствия, чем нервно кусать ногти, ожидая дня, когда ложь вскроется, и ты все равно вляпаешься в последствия.

Но иногда врать приходилось. Иногда ради других, иногда из-за собственного малодушия, которое порой все же перевешивало разумные доводы. К счастью, случалось это нечасто, и именно потому каждый такой случай воспринимался очень остро. Ощущался как страшный проступок и предвестник проблем. Ложь по поводу моих отношений с Егором я переживала довольно тяжело, особенно учитывая, что врала близким людям. Меня могло бы успокоить, что они мне тоже недоговаривали. Но, во-первых, я даже не была уверена, что это так. А, во-вторых, заниматься самооправданиями — жалко и недостойно. Даже если они что-то мне недоговаривали или даже врали, это на их совести. Моя же ложь — только на моей.

Успокаивало только то, что видимся мы не настолько часто, чтобы врать приходилось прямо в глаза. О том, что у меня сегодня якобы свидание с моим новым якобы бойфрендом они знали от близнецов, через которых я им эту информацию и слила. Так выглядело натуральнее, да и если бы они вдруг каким-то чудом узнали, что я провела этот день за работой в кофейне, я могла бы сослаться на то, что братья что-то не так поняли.

Врать я не любила. Но если уж делала это, то старалась хотя бы делать это с умом.

С памятного обеда прошло уже две с половиной недели, но пока родители, мне на счастье, выражали только сдержанную радость и вполне уместное любопытство. Осталось потерпеть всего-ничего, и если за это время никто не начнет давить на меня по поводу возможного брака, можно будет слегка выдохнуть. Я себе пообещала, что если смогу победить в этом дурацком споре, то поговорю с родителями откровенно и все разузнаю.

На самом деле, я очень рассчитывала немного успокоиться, поговорив с Майей, когда мы наконец сможем встретиться, но подруга заболела и празднование ее дня рождения пришлось перенести на неделю. По телефону я о таком говорить не хотела, но совет бы мне совсем не помешал. А друзья отлично умели и успокоить, и подбодрить, и дать взгляд со стороны.

Порой мне казалось, что под влиянием Бакурина я слишком паникую и драматизирую. А порой, что я слишком спокойна, когда у семьи проблемы, и надо брать его за шкирку и тащить в ЗАГС, пока не поздно. В общем, я слегка нервничала!

К счастью, ждать оставалось недолго.

Я отодвинула ноут и откинулась на мягкую спинку кожаного дивана, массируя глаза. Подул легкий ветерок, и я с удовольствием подставила ему лицо. На открытом балконе у кофейни работалось в теплый сезон замечательно, но сейчас мысли скакали, и я никак не могла сосредоточиться на тексте. Когда зазвонил телефон, я была даже рада, что меня отвлекут от бесполезных попыток собрать мысли в кучу. Если даже мне будут предлагать взять кредит или ипотеку, я честно выслушаю все условия!