– Но вы с папой не любите друг друга, – жестко произнесла я без грамма стыда. – Разве это не равно смерти?

Выкрашенные в розовый, мамины губы сжались, будто я сказала что-то обидное. Моя мать тоже вышла за отца по расчету, ни о какой любви не было и речи. Быть может, до замужества моя мама не была такой черствой и отстраненной, но брак с таким жестоким человеком, как мой отец сделал из нее настоящую Снежную королеву.

– Надевай свое платье и спускайся в столовую. Даю тебе десять минут, – холодно произнесла женщина, подарившая мне жизнь, и распахнула дверь моей комнаты. Она хотела выйти, но столкнулась с моим братом в дверном проеме. В девятнадцать лет Клим был выше мамы на две головы, и мы с ней едва доходили ему до груди.

Клим вошел в мою комнату и закрыл за собой дверь. Его холодные глаза потеплели, так происходило каждый раз, когда он смотрел на меня. Я всхлипнула и быстро подбежала к своему близнецу, уткнувшись носом в его грудь.

– Клим, прошу тебя, сделай что-нибудь, разорви это помолвку! – я обнимала брата за широкую талию так отчаянно, словно он мог стать моим спасательным кругом. – Не отдавай меня этому монстру!

Мы с братом были самым крепким дуэтом на свете, по крайней мере, мне так казалось. Он был единственным человеком в моей семье, которому не было плевать на мои чувства, брат был моим защитником и тихой гаванью в хаосе окружающего нас безумия.

– Я все еще не могу поверить, что отец согласился на этот брак, – тихо произнес мой близнец и, положив огромную ладонь на мою голову, принялся поглаживать меня по волосам. – Хочешь, я еще раз поговорю с ним?

Я покачала головой и поспешила вытереть непрошенные слезы. Клим пытался спасти меня от этого ужасного брака, но отец был непоколебим.

– Ты лишь сильнее разозлишь отца.

– Я чувствую себя паршиво от того, что не могу ничего сделать, – Клим обхватил своими ладонями мое лицо и заглянул в мокрые от слез глаза. – Никто не заставляет тебя жить с ним вечно, ты можешь придумать легенду и развестись с ним, когда мы поправим дело с винодельней. Скажешь, что он избивал тебя, общество всегда будет на стороне женщины.

Я сглотнула и посмотрела на брата-близнеца. Он говорил со всей серьезностью, но мы оба понимали, что этому никогда не быть. Наварские никогда не допустят подобного плевка в их душу, они скорее утопят меня в реке с привязанным к ногам грузу и объявят Артура вдовцом, чем согласятся на развод.

Я была обречена до конца своей жизни.

Раздался быстрый стук в дверь, за которым последовал строгий мамин голос:

– Лика, платье!

– Тебе пора собираться, я буду ждать тебя внизу, хорошо? – Клим еще раз обвел мое лицо глазами, полными сострадания и поморщился, как от кислого, взглянув на мое платье.

Когда брат вышел из комнаты, я коснулась взглядом бледно-розовой ткани платья на покрывале моей кровати. Отвратительный цвет. Его выбирала моя мать, чтобы подчеркнуть перед семьей Наварских мою чистоту и непорочность, но я не была так невинна, как они думали. Если они хотели шоу, они его получат.

Стук моих каблуков привлек внимание присутствующих, и когда я остановилась на последней ступеньке лестницы, глаза всех людей направились на меня. Я торжествовала, когда увидела, как вся кровь отлила от лица матери, а ее глаза расширились от ужаса. Лицо отца ничего не отражало, но его глаза вспыхнули гневом от моего рискованного поступка, и я на доли секунды успела пожалеть о содеянном. Но взглянув на Клима, который совсем не пытался скрыть улыбку на своем лице и смотрел на меня с гордостью, былая неуверенность тут же исчезла. Я расправила плечи и подняла выше подбородок.