Эклери не был дураком. Он знал, что есть силы за пределами мира живущих, с которыми лучше не играть. Но это не отменяло того, что он жаждал могущества – как и все, кто попробовал его хотя бы раз.

Эклери искал. В самом деле искал пути, которые могли бы привести его к возрождению той магии, которой ни он, ни кто-либо другой не был бы обязан никому, кроме самих себя.

«Ведь кто-то же возвёл мосты, – неизменно думал он, – кто-то же создал из пыли магистрат. Кто-то привёл людей Атоллы на острова».

Однако история бережно хранила свои загадки, оставляя людям всего лишь два пути – ита, магическая пыльца, дававшая иллюзию могущества, но отнимавшая здоровье у тех, кто пробовал её – и сделки с демонами, которые слишком часто оборачивались против тех, кто их заключал.

Исследования Эклери привели его в городскую библиотеку – чего можно было ожидать. И проводя долгие вечера за книгами, он однажды обнаружил, что притягивает взгляды двоих хранителей, отвечавших за зал.

Это была странная пара: один, судя по комплекции и едва заметным, но узнаваемым движениям пальцев в минуты напряжения – бывший ведьмак. Его звали Трейн Танрэ, и, судя по тому, что он всё ещё был жив, Трейн был одним из тех немногих, кто сумел завязать.

Другая – его супруга, Талия Данай, тёмная чародейка. В отличие от мужа – практикующая, как Эклери сильно подозревал.

Оба знали содержимое полок очень хорошо, и Тали неизменно вызывалась помочь в поисках, в то время как Трейн всегда смотрел хмуро, как будто мысленно готовился к тому, что Эклери призовёт демона прямо сюда – и заранее нащупывал мешочек с итой у пояса.

Много ли поняла Талия относительно его поисков – Эклери точно не знал. Но именно она предложила ему встретиться с Артарием, сказав, что этот человек немало знает о магии и собирает тех, кто жаждет не просто власти, но и открытия тайн.

Берег был пустынен и тих. Гнедая медленно вышагивала по гальке, а шестеро воинов молчаливым караулом шествовали по обе стороны от неё.

Волны почти утихли, и теперь только слабые отзвуки минувшей бури грохотали где-то вдали.

Копыта лошадей теребили обрывки водорослей, разбросанных по камням.

Эриан прикрыла глаза и тихонько запела, стараясь, чтобы голос её не был слышен никому, кроме неё самой. И уже через пару мгновений тучи расступились, пропуская к земле прозрачные и невесомые лучи солнца, скользнувшие по щекам девушки мягким теплом.

– Леди, – один из стражей, рыжеволосый юноша по имени Хайдех, которого назначили руководить отрядом сопровождения, опустил ладонь на круп её гнедой, и, обнаружив, что та замедлила ход и почти полностью остановилась, Эриан открыла глаза.

Вдалеке, там где два острова почти сходились острыми кряжами между собой, острые обломки скал спаял изогнутый ажурный мост. В городах давно уже не строили ничего подобного, предпочитая удобство дороги изяществу, но здесь, на северной оконечности Атоллы, ещё оставались остатки прежней красоты, когда дворцы и мосты возводились не руками рабочих, а магией светлых чародеев.

Раньше, несколько столетий назад, магией дышала каждая вещь. Атолла продавала украшения и безделушки – инкрустированные поющими жемчужинами серьги и диадемы, коралловые ожерелья, подвижных, как переплетение морских волн, говорящих куколок из тончайшего фарфора и музыкальные шкатулки, вырезанные из редких пород деревьев, растущих только здесь – на север, запад, восток и юг.

Светлые маги умели наполнить жизнью любой предмет, сделав из него не просто утварь, но настоящую живую картину или скульптуру. Магия тёмных редко применялась в быту. Разжечь камин, помочь задержать грабителя – конечно, и от неё был толк, но куда меньший, чем от творений светлых мастеров.