Утерла ладонью рот, размазывая кровь, хлынувшую из разбитой губы, но подняться так и не решалась. В тот момент я была как затравленный зверек, который боится пошевелиться, чтобы не получить очередной пинок. Но "любимый мужчина" сам резко поставил меня на ноги, довольно заглянув мне в лицо. Видимо, наслаждался своей кровавой работой.

- Какая же ты тупая, Лера, сидела бы и молилась на то, что есть. Но нет, ты, блядь, бежать удумала, - ухмыльнулся муж.

- Ты предал меня! Я так любила тебя, а ты предал, - расплакалась я как маленький перепуганный ребенок. И действительно, мне было до жути страшно, потому что не знала, что еще ждать от этого психа. И телесные повреждения ничто по сравнению с душевной болью.

Андрей продолжал сжимать мое плечо, но я уже не обращала на это внимания. Смотрела ему в глаза, пытаясь найти в них хоть что-то от того мужчины, который нежно обнимал и шептал, что любит. Искала и не находила в его равнодушии и злобе ничего. И надежда достучаться до мужа развеялась сама собой.

- Пусти, - взмолила, пытаясь скинуть его руку. - Я хочу к Егору.

- А его ты больше не увидишь, - отрезал уверенно он.

И от этих слов впору было шлепнуться в обморок, потому что одна мысль о том, что я не увижу сыночка, вгоняла в такой ужас, что терялся рассудок.

- Что ты такое говоришь? – задыхаясь, выдавила я, не ощущая слез, заливающих мое лицо.

- Ты родила мне сына, спасибо, но на этом твоя работа закончена, - отпустил, и я отшатнулась, потеряв равновесие.

- Андрей, пожалуйста! Да за что ты так со мной? – воскликнула, рыдая в голос. Раньше при мелких ссорах я всегда ждала, когда он прижмет меня к себе, успокаивая, прогонит все сомнения и печали. Но в тот момент уже ничего не ждала, потому что от этого монстра ждать нечего.

- Ты сама покинешь мой дом? Или приказать тебя проводить? - после этих слов я не выдержала и у меня началась истерика. Господи, как же страшно, когда тебя хотят разлучить с ребенком.

- Ты с ума сошел! Какое ты имеешь право отнимать у меня сына! - кричала я, задыхаясь от рыданий и страха. - Не особо он тебе нужен, ты вообще не уделял ему внимания!

Кирсанов стоял напротив и перегораживал мне путь к лестнице, ведущей на второй этаж, где находилась детская Егора. Но я все же попробовала прорваться к сыночку, и естественно, он не позволил. Скрутил и потащил к двери на улицу. С каждым шагом, отделяющим меня от ребенка, я извивалась и кричала сильней. Здесь стерлись последние грани контроля. Я царапалась, вырывалась, била Андрея, как только могла.

- Я уйду только с Егором! Ты не можешь его забрать у меня! Не можешь! - орала я охрипшим и пропадающим местами голосом, сходя с ума от ужаса. - Я нужна ему, Егор ест только из груди, соску и бутылку вообще не признает!

Муж не отвечал, дыша как бык, вывел меня на улицу, а потом крикнул охране подойти. Я рыдала, кровь со слезами размазалась по лицу, зрелище не для слабонервных.

- Пожалуйста, я умоляю тебя! - уже не понимала, что говорю, что происходит, жуткая паника завладела мной. - Я сделаю все, что скажешь, только не забирай моего мальчика. Умоляю, Андрей!

- Поздно, - гаркнул Кирсанов и швырнул меня охране, сказав: - Вывести, и сюда больше не пускать ни под каким предлогом!

17. 16 ГЛАВА

Вы знаете, как плачут младенцы? Жалобно, душераздирающе, так, что сворачивается все внутри. Охрана выставила меня за ворота, а я отчетливо слышала крик сына. Возможно, это мой мозг играл со мной злую шутку, но я слышала… Думала, что слышала... И от этого душа уходила в пятки, а сердце обливалось кровью. Плакала навзрыд, так, как только может рыдать человек, которого лишают самого дорогого. До конца еще не верила, что муж способен разлучить меня с Егором. Ну не могут быть люди настолько жестоки. Тогда еще не знала, что могут, еще как могут… Смотрела глазами, полными ужаса, на закрывшуюся перед моим лицом калитку. Нереально подобрать слова, чтобы описать то, что я чувствовала в тот момент. Шквал отчаяния душил, мысли в голове кружились, доводя до безумия. Через какие-то минуты я брошусь на забор, молотя кулаками и умоляя открыть. Душа внутри металась, пытаясь вырваться из меня и устремиться к сыну.