Птица пискнула что-то в ответ, перебралась к нему на колени, вытянула шею – даже в ночной темноте Оллье различал, как она внимательно на него смотрела.

– Всё хорошо, милая, – поспешно успокоил Ларсен. – Правда. Не зря говорят, сон – лучшее лекарство. Выспался и сразу ожил. Так что… сейчас мы с тобой сделаем тепло, а потом будем ужинать.

Подхватив птицу на руки, Ларс отправился в гостиную. Сначала усадил её в кресло под плед, потом развёл огонь, согрел воду для чая, пожарил себе рыбу.

А дайана, примостившись прямо на столе, как обычно клевала смесь орешков и ягод.

Свечи и пламя в камине разгоняли мрак, наполняли комнату уютным тёплым мерцанием.

Ларсен попивал горячий ягодный отвар и любовался тем, как переливаются перышки дайаны в этом неверном свете. Она даже в этом крылатом облике вызывала у него в душе такое безграничное умиление, а уж воспоминания о её девичьем образе, о невероятных бездонных глазах, нежном голосе и манящей фигуре заставляли сердце метаться в груди и биться о рёбра.

Ничего… Всего лишь две недели разлуки. А потом она снова будет с ним.

И, может быть, светлые боги в этот раз будут милостивы и щедры, и Эйя не просто окажется с ним рядом, но станет его по-настоящему.

– Эйя… – тихо окликнул Ларс, и дайана заинтересованно приподняла голову, бросив ягодки. – Ты… не думай… – он тяжко вздохнул и продолжил решительно, – не думай, что я тебе врал. Наверняка тебе не по душе было всё, что ты там сегодня слышала, сначала у Видящей, потом у мага. Я хочу, чтобы ты знала… Теффа… Я её никогда не любил и ничего ей не обещал. Мы с ней никакими клятвами не связаны. И… сейчас я очень жалею, что вообще чем-то связаны оказались. Эйя, это всё там осталось, в прошлом, до нашей встречи, понимаешь? Я просто не знал, как это… когда всё… по-настоящему. Я тебя люблю, одну тебя! Я жизни за тебя не пожалею!

Дайана пискнула протяжно, подошла ближе, потянулась к его руке, прикрывая глазки под ласковыми пальцами.

– Веришь, да? Ты веришь мне, Эйя? Птичка моя, любимая… А о том, что маг сказал, ты не переживай! Я уже который день по краю хожу, и ничего. Ну, сама посуди, разбойники на меня уже нападали, тхэссо чуть не сожрали, в море тонул, от кракена получил… И ведь добрался до дома живой. Так что… всё хорошо будет, справимся, со всем справимся! Лишь бы ты со мной была! Ах, Эйя… Скорее бы тебя увидеть… Как же ты мне нужна!

Он улыбнулся её попыткам ластиться к его руке.

– Завтра утром пойду к Буруа, – помолчав, сообщил Ларс. – Верну ему долг и ещё сверху добавлю, чтобы зла не держал. Он человек торговый, до денег жадный. Надеюсь, что корысть в нём победит, и на эти деньги, что мама и брат одолжили, я куплю нам спокойную жизнь, как уже купил свободу.

Ларс непроизвольно потёр запястье, где совсем недавно сверкал магический браслет.

– А тебя снесу на чердак, в свою тайную комнату. Ты не бойся, там тепло, светло, и мышей нет. Вот не знаю даже до сих пор, боишься ли ты мышей, – улыбнулся Ларс. – Девчонки обычно бояться. Но ты ведь у меня особенная, ни на кого не похожа… Ну, чего ты? – вздохнул Ларсен. – Хочешь, чтобы с собой взял? Нельзя, моя милая, нельзя… Вот к Буруа точно нельзя. Если он только догадается, что я его одурачить решил, не поздоровится мне тогда. Ты уж лучше дома меня дождись… Завтра всё решится, моя хорошая. И, если светлые боги нам помогут, решится хорошо. А послезавтра… будем с тобой Новый год встречать. О-о-о! Я, пожалуй, на обратном пути прикуплю Дерево Подношений. Будем наряжать с тобой… Посмотришь, что это такое! Вот, знаешь, Эйя, ведь впервые в жизни я этому празднику рад, впервые верю, что ждёт нас в новом году только счастье и удача! А сейчас… Пойдём-ка ещё немного поспим! Завтра у нас день будет трудный. Да, ещё один трудный день…