Не помню, к ужасу своему не помню. Но, наверное, Евгений Александрович знает. Этот человек в курсе всего, к великому моему сожалению.

В дверь раздался звонок, когда на часах было без пяти двенадцать. Полина заснула в слинге, и перед тем, как дверь открыть, я заглянула в Катину комнату. Она забрала все, кроме постельного белья – вещей у нее не так много, да и у меня также, все в один чемодан влезет.

Ушла окончательно, разозлившись на мнимое предательство.

Ну и плевать, бегать я за ней не буду. Если не понимает, что мне о ребенке думать нужно, а не о ней, и не о себе – все бесполезно.

- Я готова, - глухо сказала я, едва открыла дверь, за которой снова стоял Евгений Александрович. Была мысль, что он просто пошлет за мной людей, и не приедет сам, но он явился.

И мне от этого спокойнее почему-то. Что не с чужими людьми буду, хотя и он мне не родной.

- Ребенка зачем с собой тащить? – с неудовольствием кивнул мужчина на красный слинг, в котором спало мое главное сокровище.

- Мне ее оставить не с кем. Поля не помешает, она плачет не так часто, я покормила ее, - вышла, и начала спускаться по лестнице вслед за Евгением Александровичем. – Скажите, а времени много понадобится, чтобы паспорт сделать и свидетельство о рождении?

- Сегодня же все и сделают.

- Так быстро? – искренне удивилась я, и услышала логичный, ненавистный мне ответ:

- Деньги, Вера. Всего лишь деньги. В базах данных все на тебя есть, нужно всего лишь вписать все это в документ.

На все ушло сорок минут. Евгений Александрович со мной не пошел, отправил своего безликого помощника, который за моей спиной стоял, и следил. Наверное, за тем следил, чтобы я не назвалась их с Владом фамилией, и не попросила Влада отцом вписать в свидетельство Поли.

Мне бы это и в голову не пришло, но попробуй, докажи.

- Итак, Виноградова Вера Владимировна, - монотонно продиктовала паспортистка. – Ваши документы готовы, паспорт чистый, нужно будет встать на регистрационный учет. ИНН и СНИЛС сделаете сами. Ребенка как записать?

Значит, я Виноградова. Интересно, а мама жива – моя родная мама? Или…

- Вера Владимировна?

- Простите, - очнулась я. – Виноградова Полина Павловна. Запишите так.

Обернулась за спину, придерживая слинг, в котором уютно устроилась дочка, и посмотрела на сопровождающего меня мужчину – на его лице было довольство. Значит, я поступила правильно, открестившись от Гараев.

Они не нужны мне, я не нужна им, но почему же так больно?!

- Держите, - мне протянули наши с Полей документы в прозрачном файле, я поблагодарила, и вышла из кабинета, испытывая и облегчение, и смутную тревогу.

Я правильно поступила. Нельзя ребенку так жить, Поля не должна по моей вине страдать, да и мне нужно жизнь налаживать. А будучи призраком сделать это практически невозможно.

Да, я поступила правильно…

- Садись, подвезу, - окно авто открылось, и я пошла к машине, в которой меня привезли. – Итак, Вера, что теперь?

- Я уеду, как и обещала. Спасибо вам, - искренне, хоть и через силу поблагодарила я этого сложного, неприятного мне мужчину.

Он помог с умыслом, чтобы избавиться от нас, но помог ведь, тогда как все бросили. А это дорогого стоит.

- Денег тебе достаточно? Вера, мне не нужны бесконечные звонки с просьбой добавить. Лучше скажи сразу, шантажа и бесконечных требований я не потерплю…

- Мне достаточно, - торопливо прервала я, чувствуя, как унижение разливается в душе. – Никакого шантажа не будет, как и просьб добавить. И вообще… я верну вам все до копейки!

В конверт я так и не заглянула, он так и остался лежать на кухонном столе. Прикасаться к этим деньгам тошно, как к насекомому ядовитому. Кажется, что я саму себя предала, но без денег этих я пропаду, и дочь погублю. С ней ведь сейчас даже сидеть некому, а на новом месте придется искать учеников, нарабатывать базу, и няню искать.