- Она – моя жена. 

Эта новость огорошила меня еще больше, чем когда госпожа Маэль признала во мне девушку.

Надо же! Человеческая женщина – жена эльфа!

Я смотрела на эту пару во все глаза. По сравнению с эльфом, Маэль была сущей серой утицей рядом с величавым черным лебедем. Но вот что странно – они словно дополняли друг друга, не вызывая в моей душе никакого эстетического протеста. Хотя ведь драгоценные камни тоже хорошо смотрятся рядом с жемчугом или гранатом, или бирюзой, они прекрасно дополняют друг друга. Вот как сейчас – эти двое, стоящие передо мной. Эльф смотрел с вызовом, женщина мягко и немного застенчиво улыбалась. Я оглянулась на Дагобера и пожелала ему мысленно хорошего пинка – принц презрительно кривил губы, всем своим видом показывая, что оскорблен до глубины души. Э! Да есть ли у него душа?

- Как бы вы к этому не относились, - сказала Маэль, ничем не выказав обиды, - я прошу вас поесть за нашим столом и отдохнуть в нашем доме.

Мне стало стыдно, и я покраснела еще сильнее, чем когда она заговорила насчет взглядов в сторону кое-кого.

- С благодарностью и удовольствием примем ваше приглашение, - торопливо ответила я. – И уверяю вас, что мы – я и мой спутник – совершенно не осуждаем ваш образ жизни.

Морохир нахмурился, а Маэль склонила голову к его плечу, ласково мне улыбнувшись, и сказала:

- Тогда накроем стол здесь, на веранде. В этом году розы цветут особенно красиво – будем трапезничать и любоваться цветами.

Она взяла Морохира за руку и увела за собой, а он подчинился послушно, как верный пес. Я смотрела им вслед, и в душе моей была настоящая буря.

- Меня стошнит, если сяду за один стол с ними, - сказал Дагобер, и я обернулась к нему, сжимая кулаки.

- Что же в них такого, твое высочество, отчего ваш аппетит пострадает? – спросила я ехидно.

Прекрасный эльфийский принц посмотрел на меня так холодно и с таким высокомерием, что просто выпрашивал, чтобы ему врезали по носу.

- Он живет с человеческой женщиной – и в самом деле чокнутый. Пойдем, не хочу оставаться здесь ни минуты, - он встал, прикоснулся к опухшей щеке и пробормотал что-то про дураков, которые роются в мусоре.

- Если ты уйдешь, я тебя покусаю похлеще пчел, - процедила я сквозь зубы, становясь на его пути. – Что такого постыдного они совершили, раз тебя затошнило? А может, ты сам с гнильцой, потому и тошнит тебя от собственной вони?

Дагобер смерил меня взглядом и еле заметно усмехнулся. И какая это была ухмылочка!

- С чего это ты их так защищаешь? Решил жениться на эльфийке? – спросил он с издевкой.

- Если решу, то не потерплю, чтобы гады вроде тебя воротили от этого нос.

- Вот как! – продолжал насмехаться он. – Только кто за тебя пойдет, недомерок? Разве что эльфийка будет слепая, как крот. Но уверен, что и слепая побрезгует тобой, крысеныш гномий.

- Можешь оскорблять меня, как хочешь, - сказала я, - но сейчас ты сядешь за стол, отобедаешь и будешь вести себя примерно, как мальчик в церковном хоре. Будь ты хоть трижды король, все равно не имеешь права осуждать других за любовь.

- А ты убежден, что у них именно любовь! – Дагобер картинно всплеснул руками. – Ты, как я погляжу, любитель рыцарских баллад прошлых столетий? Это лишь в сказках эльфы женятся на прекрасных смертных девушках, а в жизни так поступают одни лишь предатели. У нас чистая кровь и нечего мешать ее со всяким сбродом. Посторонись! – и он играючи отпихнул меня в сторону.

- Громкие слова, гора спеси и куча дерьма – вот кто ты, а не чистая кровь, - сказала я, с удовольствием наблюдая, как он закрутил точеным носом. – Нас пригласили, и мы должны принять приглашение. Это знак вежливости по отношению к тем, кто нам помог. Или у королей совсем нет чести?