Семейные комнаты главного газетчика.

У комнат был общий коридор и гостиная-столовая. Далее в разные стороны расходились две двери. За "моей" пряталась пыльная спальня с санузлом - якобы детская. Алестер занимал взрослую часть, где дополнительно был кабинет.

На самом деле, спальня мне понравилась - в бежевых тонах, с добротной кроватью и такой же гардеробной, как у Алестера. Конечно, не хватало туалетного столика, постельного белья, корзин и цветов, но это как раз то, что лучше купить на свой вкус.

Зато у меня, в отличие от газетчика, был балкон! Настоящий балкон, а не фикция из решёток и поручней! Стеклянные двери во всю длину, невысокий каменный карман, даже плетёное кресло поставили. Зимой не посидишь, но вид на город с постели открывался приятный и уютный.

- Кстати, почему вчера ты выбрал гостиную, а не вторую спальню? - удивилась я. - Скажи честно, в этой кровати никто не болел, не умирал?..

Газетчик насмешливо вскинул брови.

- Ты фантазёрка, Белль. Я просто поленился искать бельё и протирать пыль. Мы приехали ночью, горничную уже не позвать, а я не люблю уборку. Проще было с пледом и подушкой уйти на диван.

Я не удержалась от хмыка. Грязнуля - он и в столице грязнуля. Такой балкон у него пропадает из-за нежелания "возиться"!

Точнее, пропадал!

- Остаёшься? - хрипловато спросил мужчина. - Я к тебе не полезу, не переживай. Но если боишься, есть задвижка. В теории, тебя могут оговорить за совместную жизнь с мужчиной, но к газетчикам обычно не лезут. У нас такая... неповторимая репутация.

Я тихо рассмеялась. Не везло мне с нормальной женской работой и репутацией.

- Уговаривать вы, мужчина, умеете так себе, но деваться некуда. Поживу с тобой. Главное, в демона по ночам не превращайся!

- Возвращаю тебе это пожелание! - показал зубы газетчик. Словом, мы пришли к консенсу.

- Я сейчас вызову горничную. Пока она убирает, поужинаем внизу и составим список вещей, которые тебе понадобятся срочно. Но сначала... снимай чулки, я посмотрю твою ногу.

Что, простите?..

- Надо втереть мазь и проверить, нет ли скрытого перелома, - терпеливо, как ребёнку, объяснил мне газетчик. - Белль, я просто потрогаю твою ступню и щиколотку. Никакого распускания рук. Завтра мы займёмся леди Манж, поэтому должны быть во всеоружии.

- Ты что, доктор? - перебила я, наклонив голову. Думаю, Алестер без меня понимал, что просьба нелепа. Я в состоянии нанести мазь, а диагностировать перелом может только доктор.

- Не доктор, - вздохнул мужчина, - но в своё время хорошо учил анатомию. Не упорствуй, Белль. Я умею снимать боль.

- Да ладно?..

- Вот и проверишь, - упёрся он, складывая руки на груди. Я фыркнула... и неожиданно смирилась. Ну потрогает он мою ногу. Зато успокоится.

Всё равно переживать за мой моральный облик уже поздно.

Выставив Алестера за дверь, я стянула чулки и слегка поводила ногой. Сморщилась. Видимо, я слишком неудачно её напрягла - вчера болело меньше, а днём почти прошло. Надеюсь, мазь в Порт-Кале качеством будет не хуже, чем в столице!

Вернувшийся Алестер сел прямо у моих ног. Забавно, что его ладонь оказалась лишь немногим меньше моей ступни.

- Ты очень констрастная, Белль, - произнёс мужчина, обхватывая пальцами мою щиколотку, - такая вредная, неуступчивая, дерзкая... и такая тонкая, маленькая телом. Поразительно, как твой характер замыливает взгляд.

- Это ты к чему? - я прикусила губу. Он не дёргал, но прикосновение к стопе ощущались особенно нервно.

- Я к тому, что фигурой ты женственная и хрупкая, - глядя мне в глаза, ответил газетчик, - но за твоим внешним панцирем это сложно заметить.