По-видимому, богат он был ничуть не меньше, чем мой отец, но, как и мой отец, был начисто лишён внешней красоты. У него были ярко-зелёные глаза навыкате, большой рот, массивная, сильно выпирающая вперёд нижняя челюсть, щелеватые зубы и грубые, словно вырубленные топором черты лица. Голос его, однако, при всём этом звучал приятно. Фразы он строил красиво, но не вычурно и говорил с нами на латыни, за что я особенно была ему благодарна. Ни нормандский, ни кельтский языки я не знала.

Из разговора я поняла, что Хивел ап Ливелин приходится королю Поуиса двоюродным братом, что, безусловно, сильно влияло на его положение. Образование он, надо полагать, получил превосходное и был отличнейшим дипломатом. Без конца расхваливал Бельверон и наши гобелены, но не забывал время от времени упоминать про добро своего кузена: мраморные колонны, породистых лошадей и золотую посуду.

– Зачем же Вы в таком случае приехали Элиадор? – грубо перебил его Лайонел, когда Хивел ап Ливелин принялся рассказывать об удивительном бассейне, устроенном на первом этаже замка Порстерс. С терпением у Лайонела было сегодня не очень, и я, испугавшись столь прямого вопроса, бросила на мужа настороженный взгляд. Я, конечно, впервые в жизни принимала посла другого государства, но понимала, что такое отношение с нашей стороны ни к чему хорошему не приведет: всё-таки этот Хивел ап Ливелин не какой-нибудь там босяк. Лайонел же на мой взгляд лишь раздражённо дёрнул плечом да поплотнее сжал губы.

Хивел ап Ливелин растерянно улыбнулся.

– Ради союза, разумеется, ради союза. Аелория и Поуис должны объединить усилия во имя общего дела. Гвинед больше каждого из наших королевств, к тому же опасность может прийти и из Англии, и тогда падут все. А ещё крестовые походы…

На последних словах глаза посла загорелись ярчайшим блеском. Похоже, крестовые походы здорово его вдохновляли. Лайонел на это только потёр правый висок. Уж что-что, а крестовые походы его точно не интересовали. Человек, который пользуется услугами сарацина, вряд ли пойдёт на его собратьев войной. Впрочем, я лишь смутно догадывалась, сколько людей в курсе, что меня лечил мавр, однако осознавала, что послу соседнего государства говорить про такое явно не стоит.

– Союз чаще всего скрепляется политическим браком. И теперь, когда у нашего уважаемого правителя родился сын…

– У меня нечего предложить Вам взамен. У меня нет ни сестёр, ни дочерей. Сам я, как видите, уже женат, а сестра Вашего короля вряд ли пойдёт замуж за одного из моих герцогов.

– Но Вы и Ваша супруга молоды и здоровы, – продолжил с заискивающей улыбкой посол. – Уверен, Господь пошлёт Вам немало детей и внуков. Мы можем заключить брак и в будущем.

Лайонел снова потёр висок. Скорее всего, у него сильно болела голова. Мне же в лицо бросилась кровь. Я даже представить боялась, о чём он сейчас думает, особенно, если учесть то, что я ему сегодня поведала.

Хивел ап Ливелин продолжил улыбаться и принялся снова рассказывать о своём короле. По его словам, это был самый мудрый и великодушный человек, которому только посчастливилось родиться на свет. Как оказалось, Екатерина Нормандская стала его второй женой, а первая умерла в родах два года назад.

– Король и королева так сильно любят друг друга, что завели совместную спальню*.

– Как крестьяне? – скептично заметил мой муж.

– Это весьма прогрессивно и современно, – обиделся посол.

Чувствуя, что назревает скандал, я прикусила губу. Нужно было срочно что-то сказать или сделать, но ничего дельного в голову не приходило, и тут, как назло, в коридоре раздался громкий собачий лай, а сразу после начались беготня и крики. Меня, видимо, потерял Форест и, не найдя в покоях, прибежал к тронному залу по запаху. Стража пыталась его отогнать, но он упорно выл и скрёбся в двери.