– Кто это?

– Посол Гвинеда. Он желает Вас видеть.

Бледное лицо моего мужа в один миг стало красным.

– Желает меня видеть? А разве я его приглашал сегодня? – Камердинер побледнел и шаркнул ногой. – Ладно, пусть ожидает. Приму его через час. – Затем Лайонел прищурился, махнул рукой и посмотрел на меня. – Вы будете нужны мне сегодня. Наденьте самое лучшее платье. Я хочу, чтобы Вы присутствовали при разговоре с послом.

– Я? При разговоре с послом?

– Вы.

Камердинер слегка покашлял.

– Это ещё не всё, Ваше Величество. Из Пойре прибыли дурные вести. Прямо так скажем, прискорбные. Один из узников, точнее, узница покончила с собой.

– Кто? – воскликнула я, хотя уже и знала ответ.

– Леди Дегур.

16. Глава 16

– Наверное, она узнала про казнь Джона Горвинга и решила, что ей больше незачем жить, – предположила я.

Лайонел скользнул по мне ничего не значащим взглядом и вышел за дверь, не сказав ни слова. Покашливающий не то от страха, не то от смущения камердинер побежал вслед за ним, и, как только их шаги стихли в коридоре, в мою гостиную ворвалась толпа громко смеющихся служанок с кувшинами горячей воды наперевес. Пэтти извлекла из гардеробной большую деревянную ванну и новый кусок душистого мыла, Грейс принялась доставать из сундуков свежее бельё и полотенца, а Бетси вылила в ванну всю воду из кувшинов и бросила несколько сухих лепестков роз.

Флора хотела помочь снять мне платье, но я не позволила и, вздохнув, медленно подошла к окну. Мои окна выходили на центральный вход, и я до зубной боли боялась увидеть Лайонела, мчащегося на лошади в сторону причала, чтобы там взять лодку и поплыть в Пойре. Но ничего подобного не произошло. Я всё стояла и стояла, а вход был абсолютно пуст. Король не бросился хоронить бывшую любовницу. Он остался во дворце. Со мной. Значит, он похоронил её в своём сердце раньше. И когда я осознала это, мне стало легче. Я сама скинула платье и без всякой помощи погрузилась в воду.

После длительного стояния у окна времени у меня оставалось немного, поэтому помылась я быстро, также быстро просушила волосы полотенцем и приказала подготовить самые дорогие наряды. Мои влажные косы убрали под сетку, накрыли полупрозрачной серебряной накидкой, а сверху водрузили высокую корону. Лицо после ванны раскраснелось, и я сбрызнула его холодной водой, чтобы вернуть прежний молочно-белый оттенок. Моё платье было ярко-зелёным и хорошо сочеталось с изумрудами, что украшали корону. После коронации я достала её впервые и не без удовольствия любовалась нами обеими в большое овальное зеркало.

В тронный зал меня провожала вся моя свита, исключая разве что Фореста. Пока я мылась, его вывели в сад и оставили резвиться вместе со щенками борзых и гончих. Бессовестно пользуясь моей защитой и защитой Лайонела, он умудрился стать среди них вожаком. Породистые щенки боялись при нём лишний раз тявкнуть и лебезили, точно слуги перед хозяином.

Лайонел уже ждал меня, и когда я вошла, он поприветствовал меня лёгким кивком. Посла пригласили тут же, и он сначала низко поклонился королю, а затем коснулся губами моей руки. Этот поцелуй продлился дольше положенного и, как только он отошёл, я незаметно вытерла пальцы о край платья.

Посла другой страны я видела впервые, однако одежда его немногим отличалась от той, что носил Лайонел. Такая же куртка и такие же кожаные штаны, ботинки с загнутыми носами и шляпа с пушистым белым пером, которую при входе в зал он предусмотрительно снял и держал в руках. Короны на его голове, разумеется, не было, но зато все пальцы были усыпаны перстнями, а на груди висела широкая золотая цепь с крестом, украшенным крупными бриллиантами.